Александра Давид-Неэль - Магия и тайна Тибета

Некоторые ученики благодарят ламу и, гордые достигнутым, возвращаются к себе в монастырь или устраивают скит и проводят остаток жизни, играя со своим фантомом. Другие, наоборот, трепеща от душевной боли, падают в ноги гуру и признаются в своем ужасном грехе. Их разум полон сомнений; несмотря на большие усилия, они не в состоянии от них избавиться. Глядя на Йидама, даже разговаривая с ним или прикасаясь к нему, они ловят себя на мысли, что видят фантасмагорию, созданную ими самими.

Мастер притворяется, что огорчен этим признанием. Неверящий возвращается в цам кхан и снова начинает тренировку, чтобы победить свое неверие, столь неблагодарное по отношению к Йидаму, давшему ему свое покровительство.

Вера, однажды подорванная сомнениями, никогда не обретет былой твердости. Если бы не величайшее уважение, которое восточные люди испытывают к своим религиозным наставникам, недоверчивые ученики, вероятно, поддались бы соблазну бросить религиозную жизнь и все их длительные тренировки кончились бы в конце концов материализмом. Но почти все они стойко переносят это испытание и, даже сомневаясь в реальности своего Йидама, никогда не подвергают сомнению мудрость учителя.

Через некоторое время ученик повторяет то же признание, и оно становится еще более твердым, чем в первый раз. Дело теперь не в сомнениях, – он вполне убежден, что Йидам есть плод его ума и не имеет никакого другого существования, кроме того, что он дал ему сам.

– Именно это и нужно тебе понять, – говорит ему мастер. – Боги, демоны, вся Вселенная не что иное, как мираж, но мираж, который существует в нашем разуме, возникает из него и исчезает в нем [154].

В предыдущей главе уже упоминалось о случаях, классифицируемых как психические явления. Полезно снова вернуться к этой теме, ведь Тибет снискал свою славу в зарубежных странах главным образом благодаря мнению, что чудеса встречаются здесь так же часто, как цветы на лугах.

Но как в этом ни уверены люди, странные события далеко не обыденность в Тибете; не стоит забывать, что наблюдения, о которых рассказано на предыдущих страницах, – результат исследований, длившихся более десяти лет.

Слава Тибета как страны мудрецов и волшебников корнями уходит в глубокое прошлое. Еще до появления Будды индийцы с глубоким благоговением относились к Гималаям, – существовало множество интереснейших историй о мистической, заоблачной северной стране, простирающейся среди могучих заснеженных вершин.

Китайцы, вероятно, тоже неравнодушны к необыкновенным тибетским просторам. Среди множества других историй есть легенда о великом китайском философе-мистике Лаоцзы: в конце своей долгой жизни и службы у императора мастер, сев на быка, отправился в мистическую землю, пересек границу и больше не вернулся. То же иногда рассказывают и о Боддхидхарме и о некоторых его китайских учениках – последователях буддийской секты медитации (секты Цан).

Даже сегодня на дорогах к перевалам, по которым можно попасть в Тибет, встречаешь множество индийских паломников. Они идут словно во сне, как будто загипнотизированные подавляющим величием тибетских вершин. Когда спрашиваешь о мотивах, побудивших их совершить такое путешествие, большинство отвечают, что просто хотели бы умереть на тибетской земле. Холодный климат, высота над уровнем моря, усталость и голод очень часто помогают им реализовать эту мечту.

Как объяснить притягательную силу Тибета? Нет никаких сомнений, что репутация страны волшебников и магов, земли, где ежедневно творятся чудеса, приобретенная Страной снегов, – главная причина большого внимания, оказываемого большинством почитателей. Но возникает и вопрос, почему Тибет считается также избранной страной оккультного знания и действия сверхъестественных сил.

Возможно, самая очевидная причина уже названа – это чрезвычайная удаленность страны, скрытой за высочайшими горными хребтами и обширными пустынями. Люди вынуждены отказываться от тех идеалов, что вынашивают, если они несовместимы с суровой, прозаичной действительностью; вот и стремятся отправиться в какие-нибудь волшебные земли, где условия жизни более благоприятны. Как последнее утешение, строят сады на небесах и внеземные райские кущи, чтобы скрываться там от дневных забот, но с еще большей готовностью хватаются за возможность создать рай в земных странах.

Тибет дает такую возможность – он обладает всеми психическими признаками истинной земли чудес. Думаю, не преувеличение сказать, что пейзажи здесь превосходят в любых отношениях все, что представляют себе архитекторы воображаемых миров, населяя их богами и демонами. Трудно передать словами и сотую долю торжественной величавости, спокойной красоты и очарования прекраснейших видов Тибета, этих просторов, неизменно вызывающих благоговение. Бродишь по пустынным горам и чувствуешь себя незваным гостем; подсознательно замедляешь шаг, понижаешь голос, а с губ готово сорваться слово «простите!» при первом же появлении законного хозяина этих земель, в чьи владения приходишь без спроса – неоправданная дерзость.

Простые жители тибетских деревень и пастухи, пусть и родились в этих краях, тоже испытывают на себе их сильное влияние. Впечатления от этих величавых мест их примитивными умами превращаются в образы сотен фантастических полубогов и духов, которыми они густо населили пустынные просторы Тибета. Удивительные похождения этих созданий – неиссякаемый источник богатого тибетского фольклора.

С другой стороны, как халдейские пастухи древности, наблюдавшие за звездным небом на берегах Евфрата, положили начало астрономии, тибетские отшельники и странствующие шаманы издавна размышляют над тайнами своей зачарованной страны и отмечают явления, которые нашли тут благоприятную почву для развития. Необычное искусство уходит корнями в созерцание, и много веков назад колдуны из северных трансгималайских земель уже были известны и почитаемы в Индии.

В наше время Тибет, несмотря на удаленность, нельзя считать совершенно недосягаемым – сама проверила. Несколько раз мне удавалось дойти до его южных плато через разные гималайские перевалы; много лет путешествовала я по восточным провинциям и северному Чангтангу [155], а во время своего последнего путешествия пересекла всю страну от северо-восточной границы до Лхасы. Любой крепкий мужчина или женщина, если не боится трудностей, может сделать то же самое, если не помешает политика правительства, закрывающего границы Тибета.

Нет сомнений, что множество индийских, непальских, китайских и других путешественников посетили Тибет, особенно после внедрения буддизма, видели эти изумительные просторы и слышали о сверхъестественных силах, которыми наделены тибетские дубтхабы. Из этих путешественников не так уж многие, вероятно, встречались с ламами или колдунами Бон– по и слышали о мистических учениях созерцательных отшельников. Разного рода путевые истории – а число их неизбежно множилось, они обрастали новыми подробностями по мере распространения, – весьма способствовали (вместе с уже упоминавшимися другими причинами) созданию вокруг Тибета притягательной дымки, существующей и поныне.