Александра Давид-Неэль - Посвящения и посвященные в Тибете

Затем Марпа показал в центре круга различные чудеса. Миларепа рассказывает, что лама показал образы Кьепа-Дордже, Кхорло Дэмчога и некоторых других йидамов, затем – символические предметы: дильбу, колесо, меч и т. д. Следом появились мистические слоги «Аум-А-Хум», соответственно белого, красного и синего цвета, а также шестислоговая формула «Аум мани падме хум!». В заключение ученики созерцали различные сверкающие видения.

Что касается последней разновидности явлений, замечу, что эти бесшумные фейерверки, состоящие из движущихся сияющих образов разного цвета, часто созерцаются теми, кто занимается йогической системой тренировки. Именно в этой огненной форме божества показывают себя в ламаистских ритуалах дубтхаб.

Еще более интересными, чем показанные Марпой чудеса, мы считаем те заявления, которые, согласно Миларепе, он высказал своим ученикам по этому поводу: «Все эти видения – не более чем миражи, магические формации, лишенные реальности».

Как-то в области Нголог [62]я встретила одного ламу-амчода, священника низшего разряда, который рассказал мне о совершенно поразительном случае; случай этот, по его словам, произошел на его собственном посвящении. Он находился, как того требует ритуал, перед закрытой дверью уединенного жилища наставника. В это время внутри лама читал литургические фразы, призывающие Херуку, могущественного владыку школы дзогченпа. Стоя снаружи, ученик заметил нечто вроде тумана, просачивающегося из всей поверхности деревянной дверной коробки. Через какое-то время этот туман постепенно уплотнился и принял форму Херуки гигантских размеров, обнаженного, с короной и ожерельем из отрубленных человеческих голов, каким он обычно изображается в различных книгах и на картинах. Его поза и взгляд были строгими и угрожающими.

Ужаснувшийся новичок бессознательно отступил назад, но фантом приблизился к нему на несколько шагов. Это было выше всяких сил несчастного кандидата на посвящение. Его охватила паника, и он как безумный бросился бежать вниз с горы, преследуемый грозным Херукой, каждый неторопливый шаг которого превышал полсотни шагов новичка. Погоня длилась недолго. Неспособный в своем расстроенном состоянии ума выбрать правильное направление, беглец уперся в тупик и вынужден был остановиться. Вспомнив известные предупреждения об оккультных опасностях, которые подстерегают странников на «Кратком Пути», он не сомневался, что это его последний час. Однако, как ни странно, это воспоминание не усилило его ужас, а, наоборот, успокоило. Успокоившись, он сел скрестив ноги и, опустив взор, погрузился в медитацию.

Лама рассказал мне, что к тому времени, когда с ним это случилось, он уже был далеко не новичок в мистической практике, и его взгляды на существование и сущность божеств уже совершенно отличались от представлений обычных верующих. Тем не менее он считал, что, какова бы ни была природа представшего перед ним Херуки, тот обладал чудовищной силой.

Затем его мысли вернулись к предстоящему посвящению. Отказ от него из-за недостатка мужества, как ему казалось, отбросит его назад с того пункта «Пути», которого он уже достиг. И в этом случае ему пришлось бы множество раз рождаться в облике человека, совершенно несведущего в вопросах духовной жизни, прежде чем ему снова представится возможность услышать драгоценные поучения святых учителей [63]. Такая перспектива пугала его больше призрака и даже больше самой смерти. Он встал, готовый ко всему, и решил немедленно вернуться к своему ламе.

В то время, пока рассказчик сидел опустив взгляд, он, естественно, потерял из виду Херуку. Найдя в себе мужество снова взглянуть, он увидел, что призрак отдалился. Теперь его гигантская фигура преграждал вход в убежище учителя.

Этот лама сказал мне, что случившееся далее он так и не мог понять до конца. Он смутно помнит некоторые события, следующие одно за другим с молниеносной быстротой. Взбежав, он добрался до Херуки, прошел «сквозь него», почувствовав боль в межбровье, и оказался внутри хижины у ног своего учителя перед сияющим и благоухающим кьил– кхором.

Вполне естественно, что я не преминула рассказать эту странную историю нескольким ламам, спросив их мнение по этому поводу. Некоторые были склонны считать это фантасмагорическое видение чисто субъективным явлением. Этот человек, сказали они, полностью потерял осознание окружающего и пережил это странное приключение в некоем трансе. Что касается причины последнего, то, возможно, лама вызвал в сознании ученика образ Херуки, и тот, в свою очередь, добавил все остальное и приукрасил в собственном воображении. Или же, возможно, эмоциональные переживания ученика перед приближающимся посвящением так усилили концентрацию сознания на образе Херуки, что сам ученик и стал творцом своего видения.

Другие, напротив, полагают, что Херука был тулпой [64], порожденным ламой посредством экстернализации своего мыслеобраза, который стал воспринимаемым другим человеком. Когда призрак сформировался, лама контролировал его поведение, или, скорее всего, это бессознательно делал сам ученик, соотнося действия тулпы со своими переживаниями. Его страх обусловил угрожающий облик Херуки, а когда он обратился в бегство, призрак начал его преследовать.

Здесь можно было бы сказать, что, согласно воззрениям тибетцев, наши чувства сильно влияют на поведение и мышление тех, с кем мы имеем дело. Тибетцы полагают, что разбойник или тигр становятся смелее, если встретившийся с ними в лесу человек испытывает страх, даже если он не показывает этот страх никакими внешними признаками. То же можно сказать и обо всех других чувствах. Как обычно, в таких случаях каждый человек находит для себя какие-нибудь объяснения. Однако объяснения тех, кто верит в реальность Херуки, существа, принадлежащего иному миру, слишком далеко уведут нас от нашей темы. В Тибете, как и всюду на Востоке, есть множество различных способов «верить в богов».

Из предыдущего текста читатель уже должен был понять, что посвящения в Тибете выглядят подобно бесчисленным вратам, открытым для различных областей деятельности. Лишь очень немногие монахи ограничиваются получением четырех или пяти мистических посвящений у учителей-созерцателей. Эти искатели состояния Будды являются замкнутыми людьми, которые редко привлекают внимание своих соотечественников, будь то монахи или миряне.

Совершенно иначе дело обстоит с многочисленными посвященными в различные, внешне мало связанные между собой учения и ритуалы, которым даруются отдельные ангкуры. К этой категории относятся многочисленные учителя, а иногда и псевдоучителя, причем некоторые из них наслаждаются серьезной репутацией, которая не всегда бывает заслуженной. И все же среди них встречаются и талантливые духовные руководители, и человек невежественный, но со скрытыми интеллектуальными способностями, со временем обнаруживает, что эти наставники медленно, но верно ведут его в правильном направлении.