Николай Пестов - Современная практика православного благочестия. Том 2

Пусть же недостоинство некоторых пастырей и номинальных (не истинных) христиан в Церкви Христовой не смущает никого. Жизнь Христова процветает лишь здесь и только здесь, а Церковь Христова боролась, борется и будет бороться со злом и вне, и внутри себя и имеет непреложное обетование от Христа, что «врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18).

Старец о. Алексий Зосимовский говорит так о способности к вере:

«Нельзя никого судить за то, что он не может верить в Бога, так как и это бывает зачастую промыслительно. Христос может сделать чудо мгновенно. Он может в один миг сделать из гонителя ревнителя».

Вот один из примеров терпимости в этом отношении, который показал прп. Макарий Великий.

Он шел по дороге со своим учеником. Последний шел много впереди преподобного. Повстречав языческого жреца, несшего бревно, ученик оскорбил его. Жрец избил ученика.

После этого жрец встретил преподобного Макария. Последний сердечно обратился к нему со словами: «Привет тебе, трудолюбец». Подобное отношение великого христианина, известного жрецу, произвело на последнего такое впечатление, что он пал перед старцем и стал затем христианином.

Веротерпимость и любовь к истинным христианам из инославных вероисповеданий не должна, однако, закрывать глаза наши на заблуждения в неправославных конфессиях.

Так, высоко оценивая величие и святость ряда святых из Католической церкви, архиепископ Лука указывает на большие отступления от истины Христовой учений иноверцев. В одной из своих проповедей архиеп. Лука говорит:

«Древнейшую догматическую правду, установленную святыми апостолами и семью Вселенскими Соборами, и все Таинства должны мы свято чтить.

А этого не видим мы не только в Евангельской Церкви и во множестве лютеранских сект, но и в Римско-католической церкви, установившей новые, совершенно неприемлемые для нас догматы о главенстве папы даже над Вселенским Собором и о непогрешимости его».

А о том, как далеко в сторону рационализма зашло современное лютеранство, так говорит крупный лютеранский богослов Делич:

«Две основные школы современного протестантизма — положительная и философско-критическая — стоят друг против друга, как два противоположных полюса.

В своем понимании сущности религии и богословия они расходятся диаметрально, и разделяющая их пропасть с каждым годом становится все шире и глубже, так что никакое посредство между ними невозможно…

Среди протестантских общин и сект есть и тяжелые еретики, отрицающие троичность Бога и Таинства».

Еще более ярко указывал на отступление от истины католиков и протестантов А. С. Хомяков. Он писал:

В католичестве «государство от мира сего заняло место христианской Церкви. Единый, живой закон единения в Боге вытеснен был частными законами, носящими на себе отпечаток утилитаризма и юридических отношений.

Рационализм развивался в форме властительных определений; он изобрел чистилище, чтобы объяснить молитвы за усопших; установил между Богом и человеком баланс обязанностей и заслуг, начал прикидывать на весы грехи и молитвы, проступки и искупительные подвиги; завел переводы с одного человека на другого, узаконив обмены мнимых заслуг; словом, он перенес в святилище веры полный механизм банкирского дома.

Единовременно Церковь-государство вводила государственный язык — язык латинский; потом она привлекла к своему суду дела мирские; затем взялась за оружие и стала снаряжать сперва нестройные полчища крестоносцев, впоследствии постоянные армии — рыцарские ордена — и, наконец, когда меч был вырван из ее рук, она выдвинула в строй вышколенную дружину иезуитов.

Отыскивая источник протестантского рационализма, я нахожу его переряженным в форму римского рационализма».

Насколько противоположно Православие католичеству и протестантству, видно из дневника о. Александра Ельчанинова:

«Все яснее становится мне, что Православие — это стихия абсолютной свободы. Боязнь уставов, правил, боязнь как-то ограничить себя, отвращение к пропаганде, насилию, хотя бы чисто идейному или психическому, боязнь убеждать; верь только в самую наличность религиозной жизни — все остальное придет само».

Наша жизнь необычайно тесно связана с жизнью наших близких. Как пишет о. Иоанн С:

«Наши душевные расположения, даже не выражаемые внешними знаками, сильно действуют на душевное расположение других. Я сержусь или имею неблагоприятные мысли о другом, и он чувствует это и равным образом начинает иметь неблагоприятные мысли обо мне.

Есть какое-то средство сообщения наших душ между собою кроме телесных чувств».

Отсюда всякая наша духовная болезнь неизбежно вызывает страдание и у близких к нам. И если мы мрачно настроены, раздражены, унылы, то этим настроением мы заражаем и других.

Как пишет игумения Арсения:

«Греховность наша отзывается и на других, на всем мире. Мы не даем нашим близким того, чего они вправе требовать или ожидать от нас. Ни любви, все носящей, все терпящей, всем жертвующей, ни силы опытного слова, ни примера терпения и благой деятельности ничего мы не даем им».

Итак, наши грехи и упадок духа ведут к тому же и у наших близких. И наоборот — наша бодрость, жизнерадостность, крепость духа и радость ободряют, укрепляют и радуют близких. Отсюда — наше духовное здоровье нужно не только ради нас самих, но и ради всех, нас окружающих.

Как пишет Московский митрополит Филарет:

«Поистине благо человеку, когда Господь Иисус Христос есть его сердце и его жизнь, — и не только ему, но через него — и приближающимся к нему».

Так подвиги благочестия, спасая самого христианина, влияют и на судьбу его ближних в вечности.

Ангел так говорил Корнилию, римскому сотнику, которого молитвы и милостыня «пришли на память пред Богом» через слова ап. Петра: «спасешься ты и весь дом твой» (Деян. 10; 4, 6).

Преподобный Серафим говорил сестре праведницы Марии Мелюковой (схимонахини Марфы, скончавшейся 19-ти лет от роду): «Душа ее в Царствии Небесном близ Святой Троицы у Престола Божия, и весь род ваш по ней спасен будет».

И те, кто все силы прилагает к своему духовному выздоровлению (т. е. стяжанию Духа Святого Божия) и об этом заботятся более всего на свете, не суть «эгоисты», как часто их называют.

Пусть они не задаются высокими социальными задачами: устроением мира на «идеальных» (обычно субъективно понимаемых) основах, — они, и именно они, являются «солью земли», факторами духовного прогресса для окружающих. «Стяжите себе дух мирен и около вас спасутся тысячи», — говорил преподобный Серафим.