Николай Пестов - Современная практика православного благочестия. Том 2

Про великую способность неосуждения Пимена Великого имеется и другой рассказ. В его присутствии рассказывали про авву Нестория, что тот переносит терпеливо леность и сонливость ученика своего. Авва же Пимен сказал: «Если бы я был на его месте, то и подушку бы положил ему под голову».

«Как же бы ты отвечал за него Богу?» — сказал ему авва Анувий.

— Я бы сказал Богу, — отвечал ему авва Пимен, — Ты Сам, Господи, сказал: «Лицемер, вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 5).

Прп. Пимен говорил также:

«Когда мы покрываем согрешения братий, Бог прикрывает наши согрешения… Никого не обличай, не поноси, даже и крайне худых по жизни своей. Распростри одежду свою над падающим и покрой его».

Первое, что мы доказываем при осуждении, есть жестокость и черствость нашего сердца, отсутствие в нем любви к осуждаемому нами.

Если бы в нашем сердце была Христова любовь, то мы всегда различали бы больного духовно (грешного) человека от самого греха — первопричины, отравившей человеческий род начиная с Адама.

Так разделял душу от греха ап. Павел, который говорил: «Уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7, 17).

Так же пишет и о. Иоанн С:

«Не смешивай человека — этот образ Божий — со злом, которое в нем, потому что зло есть только случайное его несчастье, болезнь, мечта бесовская, но сущность его — образ Божий — все-таки в нем остается».

О том же говорил и подвижник милосердия доктор Гааз:

«Любовь и сострадание живут в сердце каждого! Зло есть результат лишь ослепления».

Второе, на что указывает наше осуждение, это наличие в нас гордости — самого глубокого душевного порока, наиболее характерного для сатаны.

Право судить людей принадлежит лишь одному Богу. «Мне отмщение и Аз воздам», — говорит Господь (Рим. 12, 19). Ап. Иаков пишет: «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?» (Иак. 4, 12).

И всякий, кто осмеливается судить других, восхищает себе право Бога, как бы возносит себя на Божий престол, считает себя способным произвести истинный суд. Здесь кроме гордости он проявляет третью язву своей души — крайнее скудоумие и умственное убожество.

Приговор может быть справедливым лишь в том случае, когда известны все обстоятельства, отягчающие или, наоборот, смягчающие преступление.

Господь сказал: «От всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 48).

А кто же знает, кроме одного Бога, что дано было человеку и что можно поэтому спрашивать с него?

Хорошей иллюстрацией этого является рассказ св. аввы Дорофея о двух сестрах-девочках, выведенных на продажу на невольничий рынок.

Одну из девочек взяла к себе благочестивая женщина, воспитала ее, как родную дочь, и научила ее вере в Бога, Его заповедям и основам всех добродетелей. Другую купила блудная и преступная женщина, которая научила ее разврату и всяким порокам.

Когда девочки выросли, то первая из них стала предметом любви, уважения и почтения людей; от второй же все отворачивались с презрением и негодованием. Так судили люди.

Но так ли будет их судить Всезнающий и Всевидящий Бог?

Мы так склонны бываем судить людей по видимости их поступка или слова. Но у Господа иной суд для людей. Он Сердцевидец, и будет судить людей не только по видимости поступка или слова.

Ведь можно творить дела добродетелей из выгоды и грубого эгоистического расчета или чуждаться греха и порока только из-за страха, в душе же стремясь к пороку. Поэтому на истинном суде над душой — на суде Господнем — будет учтено, к чему она стремилась, совершая то или иное.

Так, например, один человек хотел отравить ближнего, но по ошибке накормил его здоровой пищей. Разве он не будет наказан как убийца?

А другой человек хотел накормить голодного, но по незнанию дал ему отравленной пищи. Разве за это он лишается награды за свое доброе произволение?

Поэтому прп. Серафим Саровский говорил так:

«Осуждай дурное дело, а самого делающего не осуждай…

Случается, что нам кажется, что другой делает худо, а в самом деле, по благому намерению делающего, это хорошо».

Когда у нас появится искушение осудить ближнего за явное для нас преступление, грех, порок или слабость, то не будем проявлять скудоумие и думать, что мы в силах взвесить все обстоятельства в судьбе ближнего и все движения его души и сердца.

Мы не знаем для него силу наследственности, врожденные склонности, обстановку, в которой он жил в детстве и юности, характера его родителей или воспитателей, знания, которые он получил, и направление его судьбы по Божию Промыслу.

Будем же мудры в сознании своего бессилия взвесить все это и поэтому воздержимся вынести приговор согрешившему ближнему как в своей душе, так, тем более, на словах осудить его перед другими людьми.

Осуждать, искать вину, учитывать всякую погрешность, невоздержание или слабость, требовать применения закона возмездия — все это занятия сатаны.

Сатана говорил Богу: «Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?» (Иов. 1, 9-11).

Когда мы судим ближнего, вскрываем его недостатки и пороки, берем под подозрение его намерения или достоинства даже при совершении им добрых дел — мы подражаем сатане.

Прп. Никодим Святогорец пишет об этом так:

«Всякое доброе слово о ближнем и радость о нем есть плод и действие в тебе Святого Духа. Напротив, всякое худое слово о ближнем и презрительное его осуждение происходит от твоего злонравия и диавольского тебе внушения».

Не Богу ли приличествует судить человека? Ведь от Него отвернулся человек, Его законы попрал, Его образ растлил в себе; Его Сына распял на кресте и продолжает гнать, мучить и убивать всех истинных рабов Его.

Но вместо осуждения мы видим Божие долготерпение, милосердие и всепрощение.

Когда сходил на землю Его Сын, то Он говорил: «Я не сужу никого» (Ин. 8, 15); «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин. 12, 47).

А когда поставили перед Его лицом явную грешницу — женщину, только что уличенную в прелюбодеянии, Он сказал ей: «Я не осуждаю тебя, иди и впредь не греши» (Ин. 8, 11).

Не перед святыми ли всегда открыты тайны души человеческой? Не они ли видят проникновенным взором все язвы души — страсти, пороки и грехи человека? Но осуждают ли они людей?

Нет, они подражают Господу и также не судят людей, а смотрят на грешников ясным любящим взором, стараются покрыть их грехи, любовью направить на путь добродетели.