Варсонофий Оптинский - Беседы старца с духовными чадами (1907-1913 гг.)

"Днесь благодать Святаго Духа нас собра", — скажем теперь и мы с вами, собравшись для духовной беседы. Бывало, так же собирались мы и в Оптиной, в моей маленькой молельне, при свете зеленой лампады. Только там круг слушателей был меньше. Помню, располагались трое или четверо на диване, затем на стульях и на скамеечках; всего на беседах бывало человек двенадцать, самое большее — семнадцать. А теперь двадцать восемь собралось. О чем же беседуем мы с вами? С различных концов прибыли вы сюда: из Петрограда, Москвы, из далекого Тамбова и т. д. Все вы съехались, чтобы получить духовное утешение и отдохнуть здесь от житейской суеты. Не материальные расчеты руководили вами, когда из дальних мест стремились вы в нашу тихую обитель. Эти святки, или святые дни, вы проводите здесь как должно, как учит наша Святая Православная Церковь, посещаете храм Божий, молитесь, слушаете убогую беседу… А все вы знаете, как проводят святки в миру. Театры, балы, концерты, маскарады и т. п. Светские развлечения совершенно закружат человека, не давая ему времени подумать о чем-либо духовном. А после этого времяпровождения остается пустота на душе. Вспоминаются суетные разговоры, вольное обращение, увлечение мужчинами, а мужчин — женщинами. И такая пустота остается не только от греховных удовольствий, но и от таких, которые являются не очень греховными.

А что, если среди таких развлечений призовет к Себе Господь? Слово Господне говорит: "В чем застану, в том и сужу". А потому такая душа не может пойти в обитель света, но в вечный мрак преисподней. Ведь это на всю вечность!

Мне вспоминается ужасный случай, происшедший на одном балу, еще в то время, когда я был в миру. В одном богатом аристократическом доме был бал-маскарад (я на нем не был, но мне рассказывали товарищи). На этом балу была одна замечательная красавица. Единственная дочь богатых родителей, она была прекрасно образованна, воспитанна (конечно, только по-светски), отчего не доставить ей удовольствие? Родители ничего для нее не жалели. Ее костюм изображал языческую богиню, стоил не одну сотню рублей, об этом костюме много говорили. Бал открылся, как всегда, полькой, затем следовали другие танцы, наконец, французская кадриль. Во время кадрили красавица вдруг упала в предсмертной агонии. Она сорвала с себя маску, лицо ее почернело и было ужасно. Челюсти скривились, в глазах выражался ужас с мольбой о помощи, которую никто не мог ей оказать. Так и умерла она среди бала. Погоревали о ней, особенно родители, похоронили, поставили над ее прахом великолепный памятник, и все земное окончилось для нее. А что стало с ее душой? Конечно, пути Божии неисповедимы, но, по нашему убогому разумению, не быть ей в Царстве Света. Предстала она суду Божию, а Господь же сказал: "В чем застану, в том и сужу" — вот и застал ее Господь среди игралища, в одежде богини разврата, и пошла ее душа в мрачные затворы ада. Вот чем кончается служение миру!

Работающим суете служение Христу представляется тяжким и неудобовыполнимым, а разве в миру легко работать? Какие тяжкие цепи налагает он на своих последователей! Хотя бы эти визиты подчиненных к начальству на праздник! Вместо того чтобы побывать в храме Божием, люди с утра до вечера ездят по этим нелепым визитам, бывают у таких людей, которые им и несимпатичны, и их там не любят, а между тем не сделать визита — значит иногда лишиться места, поневоле приходится исполнять этот скучный обычай. И возвращается человек с таких визитов усталый, разбитый, проклиная суровый обычай мира сего. Но как поступить в этом случае христианину? Святой Апостол Павел говорит: "Творите все то, что не против вашей совести, а что противоречит, от того отвращайтесь" [30] Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести… Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, — то не ешьте… ради совести (1Кор.10:25,28). .

Совсем не сноситься с мирскими людьми невозможно, иначе нам пришлось бы выйти из мира. Мир сильно не любит тех, которые не следуют его законам. Он награждает их названиями монашек, в устах мира это позорное название ненормальных, отсталых и т. д.

— Знаете ли вы, — говорит один другому, — про такую-то? Еще в прошлом году она была очень мила. На святках на маскарадном балу на ней был чудный костюм, изображавший Диану, преследуемую охотниками. Многих она заинтересовала, а теперь? Нигде не бывает, только ходит в церковь да читает святые книги, вообразите!

— Да, она стала ненормальной.

Вот приговор мира сего. Пока служила она врагу, считалась умной, а когда перешла на сторону добра, то — ненормальной. Правда, смотря что принимать за норму, если отречение от Христа, то она, действительно, ненормальная. И мир осуждает такую и смеется над ней. Но надо все переносить, чтобы остаться верной Христу. Первые христиане так и поступали.

Приводят, например, на допрос великомученика Феодора Тирона.

— Кто ты такой? — спрашивает мучитель.

— Я — христианин!

— Но какого ты звания?

— Раньше, — ответил Феодор, — я был рабом богатого человека, а теперь я — раб Христа Спасителя.

— Но отчего же ты от такого богатого человека перешел к Христу? — дознавался мучитель.

— Потому, что познал истину.

— Но если ты не отречешься от Христа, я буду тебя мучить.

— Мучай, — отвечает святой, — Господь даст мне силы перенести все твои мучения. Тело ты можешь мучить, но не коснешься моей души.

Феодор с твердостью перенес все страдания, но остался верен Христу…

Правда, были и такие, которые отрекались. Ужасен был вид кипящих котлов с раскаленным оловом, в которые бросали людей живьем, и те обращались в пепел. Загоняли гвозди под ногти, вытягивали жилы и вешали на них, строгали железными когтями тело, отсекали голову — эти и подобные казни смущали малодушных, и они отрекались. Нынче христиан не мучают на площадях, не предают торжественно сожжению, всюду открыты христианские храмы, в которых истово совершается богослужение. Но многие и без мук отпадают от Христа — до чего же гнусное явление! Мир преследует рабов Христовых насмешками и презрением, и многие не переносят этого.

— А ты что-то часто стала ходить в церковь? — язвительно задают вопрос.

Молчание.

— Конечно, отчего не сходить на праздники, но ты уж чуть ли не каждый день ходишь? Кажется, и посты соблюдаешь? Уж не собираешься ли ты в монастырь?

Снова молчание. А иная, совсем обнаглевшая, начинает задавать вопросы:

— Вот ты все читаешь святые книги, а читала ли ты Ницше?

Да так и засыплет именами своих богов (у них ведь тоже есть боги).

— Если ты религиозна, — продолжается допрос, — то должна рассмотреть вопрос со всех сторон, не бойся услышать и противоположное мнение.