Николай Агафонов - Преодоление земного притяжения

— Кто это посмел разгрузить трубы в нашем дворе?

— Это настоятель распорядился, отопление в церкви будут делать.

— А-а, — победно взревела Клавдия Никифоровна. — Нарушение законодательства, вмешательство в хозяйственно-финансовые дела прихода! Ну погоди, я тебя научу, наглеца, на всю жизнь меня запомнишь.

И даже не заходя в бухгалтерию, круто развернулась и зашагала к остановке автобуса, чтобы ехать в горисполком к Гришулину. Она еще не знала, что напрасно потратит деньги на проезд в автобусе. В бухгалтерии ее ожидала для передачи дел вновь принятая на работу бухгалтерша. В ожидании Клавдии Никифоровны она мирно беседовала с настоятелем и старостой. Обращаясь к настоятелю, она называла его не иначе, как батюшка или отец Никита.

Волгоград, 2001 г.

- Раздевайтесь, — сухо бросил врач, не отрываясь от заполнения формуляра.

Иван Терентьев быстро скинул брюки и стал через голову стягивать футболку. Но тут он вспомнил о нательном крестике, который ему подарила бабушка. «То, что ты идешь служить в армию — хорошо, — говорила она, надевая на него простой алюминиевый крестик на металлической цепочке, — быть защитником Родины — это Богу угодно. Крестик тебя спасет и сохранит от всего дурного». Иван не возражал, а даже втайне был рад бабушкиной заботе. В то, что крестик его защитит от чего-то плохого, он тоже поверил, хотя верующим себя не больно-то считал. «Это только для неграмотных старушек, — думал он, — а современному человеку вера ни к чему». Теперь, вспомнив о крестике, испугался, что врач увидит и будет над ним смеяться как над отсталым и невежественным человеком. Иван решил крестик снять. Отвернувшись от врача, постарался быстро и незаметно снять крест вместе с майкой. Но получилось как-то неловко, цепочка оборвалась и крест упал на пол. Иван нагнулся, чтобы поднять крестик, но на полу лежала только цепочка, а крестик куда-то исчез. Он стал искать рядом, но креста нигде не было, он как будто провалился сквозь пол. Врач, заметив, что призывник ползает на полу, спросил:

— Что Вы там потеряли, молодой человек?

Ивана пронзила мысль, что это не он потерял крест, а крест сам его покинул, после того как Иван постеснялся креста. От этой мысли все похолодело внутри. На вопрос врача он и не подумал лукавить, а прямо и сказал:

— Я крестик нательный потерял.

— Нечего на себе всякую ерунду носить, — сердито буркнул врач, — подходите ко мне, некогда мне с Вами тут в бирюльки играть.

Уже в воинской части, вспоминая этот случай и досадуя на свое малодушие, Иван твердо решил раздобыть себе крестик и ни под каким видом не расставаться с ним. После карантина с его каждодневными строевыми занятиями и зубрежкой устава, их распределили по воинским подразделениям. Иван попал в роту автомобилистов, его посадили шоферить на трехосный «Урал». В гаражной мастерской Иван решил смастерить себе нательный крестик из медной пластины. Вырезав крестик, он старательно обработал его натфилем. Когда почистил его наждачкой и отполировал, крест засиял, как золотой. Вдоволь налюбовавшись своим произведением, Иван раздобыл шелковый шнурок и надел крест.

Но уже при первом посещении армейской бани командир отделения младший сержант Нечипоренко, заметив крестик, закричал:

— Рядовой Терентьев, почему у вас на груди висят какие-то неуставные знаки отличия, немедленно снять!

— Это мое личное дело, товарищ младший сержант, хочу — ношу, хочу — не ношу, — возразил Иван.

— Не понял. Ты что это, солобон, совсем оборзел? — он протянул руку, чтобы сорвать крестик.

Иван, отстраняясь от Нечипоренко, наткнулся на проходившего мимо ефрейтора Садыкова. Тот щелкнул его по стриженой голове:

— Куда прешь, салага?

— Прости, земляк, я не хотел, — извинился Иван.

— Ну-ка влепи ему, сержант, пару нарядов вне очереди, чтобы он «дедов» аж за километр чуял.

— Ты представляешь, Ренат, — обрадовался Нечипоренко неожиданной подмоге, — этот солобон обнаглел дальше некуда. Я ему говорю: «Сними крестик», — а он еще возражать мне пытается.

— Что за крестик, покажи, — заинтересовался Ренат.

Иван зажал крестик в кулаке, готовый лучше расстаться с жизнью, чем с крестом.

— Да ты не бойся, салага, — успокоил Ивана Садыков, — я только взгляну.

Иван нехотя разжал кулак, и Ренат стал разглядывать крестик, поворачивая его во все стороны.

— Золото, что ли? — наконец спросил он.

— Нет, он из меди, я сам его сделал, — не без гордости признался Иван.

— А ты молоток, салага, мастер. Ладно, носи, разрешаю.

— Ты что, Ренат, не положено, — всполошился Нечипоренко. — Ты же мусульманин, тебе зачем это надо?

— Молчи, «черпак», полгода назад мне портянки стирал, а теперь «деду» будешь указывать, что положено, а что не положено. Может быть, мне, татарину, это действительно не положено, а вот твоим предкам на том свете, наверное, стыдно за тебя, урода, и чтобы больше не приставал к парню.

Нечипоренко сплюнул зло и отошел, ругаясь вполголоса.

— Спасибо тебе, Ренат, — сказал повеселевший Иван.

— Меня тебе не за что благодарить, через три месяца я дембельнусь, вот тогда тебе твой крест тяжело будет носить, ох как тяжело. Но, как говорится, — подмигнул он Ивану, — Бог терпел и нам велел.

Самара, август 2003 г.

Генерал-майор Трофимов Сергей Николаевич, отложив газету, в задумчивости рассматривал унылый пейзаж казахских степей, проплывающий мимо окна его купе. Поезд уносил генерала все дальше и дальше из России в глубь Средней Азии. Туда, где у подножия вершин заснеженных гор, в раскаленной южным солнцем долине располагалась его дивизия. Почему после отпуска решил вернуться поездом, а не самолетом, он и сам бы не мог ответить на этот вопрос. Нет сомнения, на самолете быстро и удобно. И хотя современный технический прогресс позволяет сэкономить человеку уйму времени, которое он тратил раньше на дорогу, но стало ли от этого у человека больше времени, чтобы побыть с самим собой? Увы, у современного человека этого времени стало еще меньше. В поезде трое суток подумать о жизни — вот, пожалуй, подлинный мотив, возникший в подсознании генерала при выборе транспорта.

Возвращался Трофимов из Москвы, где провел свой отпуск, общаясь с детьми и внуками. Уже в конце отпуска зашел в Генштаб, где повстречал своего однокашника по училищу — генераллейтенанта Палатина Константина Петровича. Посидели вечерок за бутылочкой коньяка, вспоминая курсантскую юность. А уж наутро Сергею Николаевичу пришлось уступить настоятельным просьбам друга и согласиться приехать к нему в гости, в подмосковную дивизию. Думал денька на два, а получилось на неделю. Охота, рыбалка — ну, это все знакомые развлечения. Но вот что поразило Сергея Николаевича, так это древний монастырь рядом с военным городком. Да не столько сам монастырь, сколько его настоятель игумен Даниил, веселый, живой, современный человек. Сергею Николаевичу было очень приятно общаться с умным и обаятельным отцом Даниилом. Так что, уезжать сразу не очень-то и хотелось. Отец Даниил восстанавливал полуразрушенный монастырь, в котором раньше была колония для несовершеннолетних. Палатин помогал, чем мог, игумену, а тот в свою очередь духовно окормлял офицеров и солдат его дивизии. Сейчас, когда Сергей Николаевич возвращался в свою дивизию, у него вдруг появилось желание построить храм у себя, рядом с военным городком. Офицеры с женами и детьми могли бы туда ходить, да и других русских в городе немало живет. Ему представлялось, что храм в далекой мусульманской республике будет частицей России, как бы неким духовным центром, объединяющим всех русских людей, волею судьбы оторванных от Родины.