Иоанн (Маслов) - Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении

Во главе Толшевского монастыря стоял игумен Серафим, известный своим самоуправством и грубостью. Это тот игумен, о котором говорилось, что он отказывался выполнять распоряжения консистории и ни в чем не хотел поступиться своей самостоятельностью. Он сам сознавал, что ведет себя грубо по отношению к своему правящему архиерею.

К братии монастыря он относился тоже очень строго, а к провинившимся применял телесное наказание. Как говорит один из исследователей жизни и деятельности святителя Тихона, игумен “был сторонником телесных наказаний “шелепами в нос и по щокам” [250] Никольский П. В. Монашество на Дону. — “Воронежская старина”, вып. VII. Воронеж, 1908, стр. 120. . Ко всему этому игумен Серафим был заражен расколом и явно выражал свое недовольство усилиями святителя обратить его на путь истины. В конце жизни он полностью перешел к старообрядцам [251] Никольский П. В. Монашество на Дону. — “Воронежская старина”, вып. VII. Воронеж, 1905, стр. 122. . Вот почему, несмотря на свою любовь к этой обители, святитель Тихон решился оставить ее. Еще год колебался он относительно перемены места жительства, но видя, что отношения с настоятелем остаются натянутыми и грозят обострением, святитель, наконец, переехал.

Новым местом пребывания архипастыря-подвижника стал Задонский Богородицкий монастырь, расположенный в 90 верстах от Воронежа около реки Дон [252] Богородицкий Тешевский (Задонский с 1779 г.) монастырь впервые упоминается в архивных документах в 1615 году. По содержанию данных документов (Писцовые книги по г. Ельцу) можно предполагать, что монастырь основан незадолго до указанной даты, т. е. в начале XVII столетия старцами Кириллом и Герасимом (Хозяйственная деятельность Тешевского (Задонского Богородицкого) монастыря на Донской Украине в XVII и в первые годы XVIII в. — “Воронежская старина”, вып. V. Воронеж, 1905, стр. 383–384). . Местность, где стояла обитель, была возвышенная, и воздух был здесь сухим и чистым; под горой селение Тещевки, в котором иногда устраивались ярмарки (впоследствии, в 1779 году, оно было переименовано в город Задонск), так что этот монастырь не был таким уединенным, как Толшевский; однако все остальные условия способствовали улучшению здоровья святителя Тихона.

Великим постом 1769 года святой отец переехал в Задонский монастырь, где и прожил около пятнадцати лет до конца своей жизни. По прибытии он занял небольшой каменный домик, состоящий из трех комнат (приемной, кабинета-спальни, комнаты для келейников), прихожей и кухни, пристроенной с западной стороны. Святительские келлии примыкали к колокольне и находились у самого выхода из монастыря [253] Дом, где жил св. Тихон, в 1830 г. вместе с колокольней был разобран, и на этом месте был построен храм. Недалеко поставлен памятник, огороженный решеткой, на котором сделана надпись: “Сей памятник показывает место кельи в богоугодном пребывании Преосвященного Епископа Тихона I” (Житие. Стр. 61). .

Чистый воздух, физический труд в монастырском саду и отдых от нервных перегрузок значительно укрепили здоровье святителя Тихона. Но по мере облегчения немощей телесных его деятельная душа стала тяготиться покоем и бездействием. Он скорбел, что мало потрудился для Церкви, и желал снова принять на себя бремя пастырского служения, под которым, как ему казалось, он ослабел слишком рано и оставил много добрых намерений неисполненными. Он снова почувствовал в себе потребность и готовность к трудам, к которым привык и которые всегда исполнял с особой ревностью. Это тяжелое состояние души святителя прекрасно описывает митрополит Евгений (Болховитинов), автор первого жизнеописания святителя Тихона. “Мужам деятельным, — пишет он, — привыкшим к должностям и чувствующим еще в себе силы к оным, нет ничего тягостнее удаления от обыкновенных своих занятий. Они больше всех тогда чувствуют как бы потерю своего существования, пустоту времени и будто бы бесполезность свою, по крайней мере в первые годы своей свободы. Уединение и досуг, которых они искали сами при делах, становятся им обременительнее самих дел, и мрачная скука одолевает их. Все это в первый год пребывания своего в Задонском монастыре испытал на себе и Преосвященный Тихон” [254] Евгений (Болховитинов), митр. Цит. соч., стр. 47. . Смущала святителя еще и та мысль, что будто бы он даром, незаслуженно получает пенсию.

В своем желании возвратиться на кафедру святитель признавался многим, кто приезжал к нему, и даже писал об этом в Св. Синод архиепископу Гавриилу. Высокопреосвященный Гавриил, занимая высокое положение в церковном управлении (архиепископ С.-Петербургский и первый член Св. Синода), вместе с тем был сторонником созерцательного монашества. Очень многие монастыри в России (особенно древние обители) именно благодаря ему духовно возродились, т. к. во главе этих монастырей он ставил опытных в духовной жизни старцев, в основном учеников и последователей молдавского старца архимандрита Паисия (Величковского). Хорошо зная духовную настроенность и опытность святителя Тихона, архиепископ Гавриил хотел с его помощью поднять на высоту Иверский монастырь на Валдае и поэтому предложил ему управление этой обителью. Святитель хотел воспользоваться этим предложением и уже написал прошение, но не решался подать его. Такое неопределенное состояние порождало беспокойство и скуку. По целым дням святитель Тихон сидел, затворившись в своей келлии и не выходил из нее. Только слышны были его быстрые шаги по комнате и молитвенный голос, обращенный к небу [255] Записки И. Ефимова, стр. 39. . Он ждал указания Промысла Божия и получил его через слова простого, но уважаемого старца Аарона. Этот старец строго сказал келейнику святителя Тихона: “Матерь Божия не велит ему (Тихону) выезжать”. “Ну, так я и не поеду отсюда”, — решил Преосвященный и порвал прошение [256] Записки Чеботарева, стр. 17. .

Так решился вопрос об отъезде, но не скоро обрел святой отшельник спокойствие. Он все еще не знал, на что употребить свои силы, чему, какому делу посвятить свое свободное время, которое прежде было отдано служению Церкви. И в таком неопределенном положении святитель Тихон провел целый год. Все это время он боролся со своими помыслами, однако закончилась эта борьба довольно неожиданно. Как свидетельствует келейник святителя Тихона Иоанн Ефимов, “по прошествии года, однажды, лежа на диване, святитель стал вдумываться в свое положение и в свои мысли и так строго и решительно начал обдумывать их, что весь был облит чрезмерным потом. Потом он вдруг встал с дивана и громко воскликнул: “Господи! Хоть умру, но не пойду!” От этого часа уже не так стали беспокоить его такие мысли, а другой год, находясь там, проводил в спокойствии духа и в…веселии сердца, потому что был напоен духовной радостью” [257] Записки И. Ефимова, стр. 39. .