Н. Борисов - Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.

Путь к нравственному возрождению Серапион ви­дит прежде всего в покаянии и очищении от злых помыслов. «Любите друг друга, милость имейте ко всякому человеку... Не возгордитесь, не воздайте злом на зло».

По свидетельству летописца, Серапион был «зело учителен». Вероятно, существовали десятки его цер-ковно-публицистических произведений. Однако беспо­щадное время сохранило лишь пять «слов» влади­мирского проповедника, каждое из которых стало украшением древнерусской литературы.

Большой интерес представляет загадочная фигура митрополита Кирилла П. К сожалению, письменные источники содержат до крайности мало сведений о людях и событиях второй половины XIII в. Можно лишь в самых общих чертах проследить биографию этого крупного церковного и государственного деяте­ля древней Руси [25] Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литерату­ре. Л., 1986. С. 217—221. . Прожив долгую жизнь, Кирилл был свидетелем величайших потрясений в истории страны. Он был близко знаком со многими знамени­тыми людьми своего времени. В 40-е годы XIII в. Кирилл служил могущественному и храброму князю Даниилу Галицкому в должности печатника, то есть хранителя всей княжеской канцелярии.

В 1246 г. Даниил направил Кирилла в Малую Азию, в Никею, где находился тогда константино­польский патриарх. Вскоре Кирилл стал первым ут­вержденным патриархом митрополитом из русских. Вернувшись на родину, он уезжает в Северо-Восточ­ную Русь. При его содействии намечается сближение двух оппозиционно настроенных по отношению к мон-голо-татарам князей — Даниила Галицкого и велико­го князя владимирского Андрея Ярославича. В 1250 г. Андрей женится на дочери Даниила. Венча­ние во владимирском Успенском соборе совершал митрополит Кирилл.

Однако идея антиордынского союза русских кня­зей была в тот период иллюзорной. Она грозила но­выми бедствиями для народа. Посланное Батыем в 1252 г. многотысячное войско под началом Неврюя изгоняет Андрея из Владимира. Спасаясь от погони, он уезжает в Новгород, а оттуда — за пределы Руси, в Швецию. На великом княжении утверждается брат Андрея князь Александр Ярославич Невский.

В эти же годы на Юго-Западе Руси Даниил Галицкий, надеясь получить помощь против татар, ве­дет активные переговоры с католической церковью и даже принимает в 1253 г. королевский венец из рук папского легата. «Латинские» связи Даниила, по-ви­димому, возмущали митрополита Кирилла. Он стано­вится деятельным сторонником политического курса Александра Невского, основными положениями кото­рого были сохранение мирных отношений с Ордой и отказ от каких-либо связей с католическим Западом.

Смерть Александра была тяжелым ударом для митрополита. Когда в ноябре 1263 г. тело умершего князя несли во Владимир, Кирилл со всей свитой встречал его за 5 верст от города, а потом, на отпе­вании в Рождественском монастыре, обращаясь к собравшимся, воскликнул: «Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!»

До конца своих дней Кирилл сохраняет неприяз­ненные чувства по отношению к Орде. В 1267 г. хан Менгу-Темир присылает ему свой ярлык, установив­ший привилегированное положение русской церкви. Однако митрополит, насколько известно, не ездил в Сарай с дарами и поклонами. Он враждовал с «та­тарскими угодниками» — ростовскими епископами. Как и его ставленник Серапион Владимирский, Ки­рилл заботился о собирании духовных сил народа. Немногие дошедшие до нас произведения Кирилла по духу и по стилю удивительно созвучны проповедям Серапиона. Впрочем, митрополит не забывал и о собственно церковных интересах. В 1274 г. он созвал поместный собор русской церкви. Здесь обсуждались вопросы укрепления церковного и светского законо­дательства, повышения авторитета церкви, борьбы с язычеством. Умер Кирилл 6 декабря 1280 г. в Пере-яславле-Залесском, накануне открытия еще одного подготовленного им церковного съезда. Тело его бы­ло перевезено в Киев.

Бледной тенью скользит по страницам русских летописей преемник Кирилла митрополит Максим. Выходец из Византии, он, по-видимому, не был при-частен к тем патриотическим настроениям, которые владели лучшей частью русского духовенства.

На рубеже XIII—XIV вв. в политическом разви­тии Руси намечаются существенные перемены. Га-лицко-Волынская, а за ней и Киевская земля мед­ленно, но неотвратимо попадают под власть Венгрии,. Польши и Литвы. Развитие русской государственно­сти продолжается главным образом на северо-восто­ке страны. Здесь на смену разоренным татарами старым политическим центрам — Владимиру, Сузда­лю, Переяславлю приходят новые — Тверь, Москва, Нижний Новгород. Крепнут, вступают в период свое­го расцвета Новгородская феодальная республика и ее «младший брат» Псков. Многое в будущем Руси зависело от того, какую позицию займет высшее цер­ковное руководство.

У колыбели московской государственности высит­ся мрачновато-торжественная фигура митрополита Петра (1308—1326). Сразу же после смерти он стал почитаться в Москве как святой. Его гробница стала главной святыней московского Успенского собора. Что же достоверно известно об этом человеке, чье имя зо­лотыми нитями вплетено в ткань церковной легенды, чей строгий лик смотрит на нас с древних икон и фре­сок?

Даже беглое знакомство с историческими источни­ками убеждает в том, что легенда о Петре — «крестном отце» Московского государства — очень далека от дей­ствительности. Крупицы фактов погребены в ней под горами вымыслов. Все, что известно по летописям о жизни и деятельности Петра, может уместиться на по­ловине тетрадного листка. Примерно столько же дает его «Житие». Оно дошло до нас в двух редакциях: краткой, созданной вскоре после кончины «святителя», и пространной, написанной в конце XIV в. митрополи­том Киприаном.

Именно под пером Киприана родилось знаменитое пророчество Петра о грядущем величии Москвы. Кип-риан искусно вложил в уста Петра свою собственную мысль: князь обязан повиноваться «святителю»; толь­ко в этом случае он сможет добиться успехов и побе­ды над врагом.

«Кто хочет знания, пусть ищет его там, где оно находится»,— говорил французский философ Монтень. Обратимся же к свидетельствам подлинных историче­ских документов.

Будущий митрополит Петр родился где-то в сере­дине XIII в. на Волыни. С детства он имел склонность к затворничеству и уже в 12 лет поселился в монасты­ре. Со временем он сам становится основателем и игуменом монастыря на реке Рате близ Львова. Однажды края, где находился монастырь, посетил мит­рополит Максим. Игумен Петр пришел поклониться иерарху и получить от него благословение. Он препод­нес Максиму икону Богоматери собственного письма. Эта икона под именем «Максимовской Богоматери» со временем стала одной из главных святынь московско­го Успенского собора.