Протоиерей Александр Шмеман - ВОДОЮ и ДУХОМ

Мы обращаемся к сатане! Именно здесь проявляется христианское понимание слова как силы прежде всего. В десакрализованном и секуляризованном мировоззрении современного человека слово, как и все остальное, обесценено, сведено лишь к его рациональному значению. Но в библейском откровении слово — это всегда сила и жизнь. Бог сотворил мир Своим Словом. Оно есть сила созидательная и сила разрушительная, ибо оно сообщает не только идеи и понятия, но прежде всего духовные реальности, которые могут быть как положительными, так и отрицательными. С точки зрения мирского понимания слова, «обращаться» к сатане не только бесполезно, но и смешно, поскольку не может быть «рационального диалога» с самим носителем иррационального. Но «запрещение сатаны» — это не объяснение, имеющее целью доказать что–либо некоему существу, которое извечно ненавидит, лжет и разрушает. По словам св. Иоанна Златоуста, это «устрашающие и удивительные» [8]заклинания, действие «пугающей и ужасающей» силы, которое рассеивает и уничтожает злую власть демонического мира:

Запрещает тебе, днаволе, Господь пришедый в мир, и вселивыйся в человецех, да разрушит твое мучительство, и человекн измет, Иже на древе сопротивныя силы победи, солнцу померкшу, и земли поколебавшейся, и гробом отверзающимся, и телесем святых восстающим: Иже разруши смертию смерть, и упраздни державу имущаго смерти, снесть тебе, диавола. Запрещаю тебе Богом, показавшим древо живота, и уставившим херувимы, и пламенное оружие обращающееся стрещи то: запрещен буди. Оным убо тебе запрещаю, ходившим яко по суху на плещу морскую, и запретившим бури ветров: Егоже зрение сушит бездны, и прещение растаявает горы: Той бо и ныне запрещает тебе нами. Убойся, изыди, и отступи от создания сего, и да не возвратишися, ниже утаишися в нем, ниже да срящеши его, или действуеши, ни в нощи, ни во дни, или в часе, или в полудни: но отиди во свой тартар, даже до уготованного великаго дне суднаго. Убойся Бога, седящаго на Херувимех и прнзирающаго бездны, Егоже трепещут Ангели, Архангели, Престоли, Господьства, Начала, Власти, Силы, многоочитии Херувимы, и шестокрилатии Серафимы: Егоже трепещут небо и земля, море, и вся яже в них. Изыди, и отступи от запечатаннаго новоизбранного воина Христа Бога нашего. Оным бо тебе запрещаю, ходящим на крилу ветреннюю, творящим ангелы своя огнь палящ: изыди, и отступи от создания сего со всею силою и ангелы твоими.

Это запрещение — поэма — в глубочайшем смысле этого слова, которое по–гречески значит «творение». Оно поистине являет и творит то, что являет, оно превращает в действенную силу то, что утверждает; оно снова наполняет слова божественной энергией, от которой они происходят. Запрещение совершает все это, потому что оно произносится во имя Христа. Оно истинно наполнено силой Христа, Который «вторгся» на вражескую территорию, воспринял человеческую жизнь и сделал человеческие слова Своими, потому что Он уже разрушил дьявольскую силу изнутри.

И, изгнав эту злую силу, священнослужитель совершает следующую молитву:

…Призри на раба Твоего, взыщи, испытуй и отжени от него вся действа диаволя. Запрети нечистым духом, и изжени я, и очисти дела руку Твоею, и острое Твое употребивый действо, сокруши сатану под нозе его вскоре, и даждь ему победы на него, и на нечистые его духи. Яко да от Тебе милость получив, сподобится безсмертных, и небесных Твоих Тайн… Приими в Царство Твое пренебесное: отверзи его очи мысленныя, во еже озаряти в нем просвещению Евангелия Твоего…

Освобождение от демонической власти — начало восстановления человека. А завершение — Царство Небесное, куда человек был принят во Христе, так что вознесение на небеса, соединение с Богом и обожение поистине стали высшим назначением и призванием человека.

Изгоняя нечистых духов из оглашенного, священник, согласно указанию, «дует на уста его, на чело и на перси». Дыхание есть основная физиологическая функция, которая поддерживает в нас жизнь, но при этом обрекает нас на полную зависимость от мира. А мир безнадежно заражен грехом, злом и смертью. В раннехристианском воззрении на человека не было строгого разделения на физическое и духовное, что характерно для нашей современности. Первые христиане рассматривали человека в его совокупности, в органическом единстве и взаимозависимости духовного и физического. Весь мир отравлен и болен, и поэтому акт освобождения имеет не только духовный характер, но и физический: он очищает самый воздух, которым мы дышим и который, в результате изгнания духов, становится снова Божьим даром; он восстанавливает жизнь как зависимость от Бога, изначально данную Богом человеку.

И священник продолжает:

Изжени из него всякого лукавого н нечистаго духа, сокрытого н гнездящегося в сердце его…Духа прелести, духа лукавства, духа идолослужения, и всякого лихоимства, духа лжи, и всякия нечистоты, действуемыя по наущению диаволю, и сотвори его овча словесное Святаго стада Христа Твоего, уд честен Церкве Твоея, сына и наследника Царствия Твоего: да по заповедем Твоим жительствовав, н сохранив печать нерушимую, и соблюд ризу нескверную, получит блаженства Святых во Царствии Твоем…

Изгнание нечистых духов завершено. Наступило первое освобождение. Человек восстановлен как свободное существо, способное иметь истинную свободу — не ту, которую мы называем свободой и которая на самом деле превращает человека в постоянного раба своих желаний, а свободу снова принять истинную жизнь, исходящую от Бога и ведущую к Богу, свободу совершить единственный истинно свободный и поистине освобождающий выбор — выбор Бога. Этот выбор и составляет следующую ступень крещального чина.

4. Отречение от сатаны

В древности этот обряд, а также следующее за ним исповедание Христа, обычно совершались в Страстную Пятницу или в Великую Субботу [9]. Таким образом, они составляли конец, завершение приготовления к крещению. В настоящее время оба обряда совершаются сразу же после экзорцизма.

И совлечену и отрешену крещаемому, обращает его священник на запад, горе руце имуща…

«…Обращает на запад…».Здесь запад — это символ тьмы, местопребывания сатаны [10]. Крещаемый не боится стать с ним лицом к лицу, ибо изгнание нечистых духов сделало его свободным для того, чтобы он мог, прежде всего, отвергнуть сатану, бросить ему вызов, отречься от него. Это обращение на запад есть акт свободы, первое свободное действие человека, избавленного от рабства сатане.

«…Совлечену и отрешену, горе руце имуща…» . Крещаемый избавлен от всего того, что скрывало от него ранее его положение раба, что делало его лишь по видимости свободным человеком, даже не знающим о своем рабстве, о своей нищете и о своей тюрьме. Теперь он знает, что был пленником — «а пленники ходят раздетыми и разутыми» [11]. Он отбросил все, что маскировало его рабство, его принадлежность сатане. Он «знает, от какого зла он избавлен и к какому добру он спешит…» [12]. Его воздетые руки показывают, что он подчиняется Христу, хочет быть Его пленником, ищет этого плена, который, по словам Иоанна Златоуста, «превращает рабство в свободу… возвращает с чужбины на родину, в Небесный Иерусалим…» [13]