Протоиерей Александр - ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ

Апостол формулирует некую важную антиномию, сама формулировка которой даже, кажется, несколько противоречива (такое впечатление, что Павел сам не замечает, как он сам себе «противоречит», если опираться исключительно на букву послания). Он пишет, что быть иудеем — «великое преимущество во всех отношениях» (3, 2), а буквально чуть ниже, что никакого преимущества в этом нет (см. 3, 9). Дело в том, что Закон, данный от Бога и воспринятый как откровение — здесь: иудеями, а шире, в применении к современности, нами, церковным народом (который осознает себя народом Божиим подобно Израилю в Ветхом Завете), — одновременно и великий дар, а потому честь, преимущество перед теми, кто не знает Закона, но и многократно увеличенная ответственность за грех. Как и в Гал., Павел провозглашает смысл дарования Закона:

Законом познается грех (Рим. 3, 20).

Поэтому критика Павла направлена, конечно, не против самого Закона — «Слова Божия» (Рим. 3, 2), а против ложного понимания оправдания на основании соблюдения «дел Закона»:

Человек оправдывается верою, независимо от дел Закона (Рим. 3, 28).

Единственным путем является вера в то, что Бог силен помиловать и простить тех, кто познал грех как нарушение Закона:

Итак, мы уничтожаем Закон верою? Никак; но Закон утверждаем (Рим. 3, 31)

В послании постоянно подчеркивается, что оправдание дается Богом не за соблюдение Закона, а «независимо [ЕК: помимо] от Закона» (3, 21; ср. ст. 28), «даром» (3, 24). Вера — единственный адекватный и потому спасительный ответ человека Богу на Его дар спасения во Христе:

«Где вера, там нет места для юридического принципа: do ut des. Бог по благодати дает. Человек по вере принимает: принимает, отдаваясь в вере Богу» [449].

В гл. 4 Павел вновь, как и в Гал. приводит пример Авраама, которому именно вера вменилась в праведность (см. 4, 9; ср. Гал. 3, 6) и который потому «стал отцом всех верующих» (ст. 11), еще до дарования Закона и обрезания.

Ради чего же апостол рисует в этих первых главах послания столь мрачную картину всеобщей греховности? И что конкретно является предметом веры верующего — независимо от того, уверовал ли ты, будучи иудеем, идя от Закона, или будучи язычником, обрел Бога, еще не зная Библии?

На фоне столь безнадежной греховности (а Закон, как показывает Павел, лишь еще более высвечивает преступность и несостоятельность человека перед Богом) лишь ярче сияет любовь Божия к человеку-грешнику, которая явлена во Христе:

5Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. 6Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. 7Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. 8Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5, 5-8).

Грех — понятие, применимое только к человеку и актуальное только тогда, когда некое зло осознается как преступление против Бога. Чем ярче видится грех, т. е. чем более осознает себя человек виновным перед Богом, тем более ценит он подаренное прощение. Таков парадокс Евангелия и Нового Завета в целом, и именно на этом парадоксе Павел заостряет внимание читателя в Рим.:

Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать [ЕК: явилась преизобильнейшая благодать; Перевод архим. Ианнуария: безмерно изобильной стала благодать] (Рим. 5, 20).

Вообще, гл. 5 — в высшей степени важная в догматическом отношении глава, где говорится как о всеобщей греховности рода человеческого [450], так и о всеобщем даре спасения во Христе:

«Из факта всеобщности греха Апостол делает вывод, что и путь оправдания должен быть общий для всех. Этот общий путь есть путь веры» [451].

Рассуждение очень стройно в логическом отношении. Адам понимается не столько как первый человек, сколько как всечеловек или всякий человек. «В нем все согрешили» (5, 12) и все подвластны смерти. Так и Христос — новый первый Человек и новый Всечеловек (новый Адам; ср. 1 Кор. 15, 22), в Котором даны благодать, оправдание и жизнь вновь и для всех:

15Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих... 17Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. 18Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. 19Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие (Рим. 5, 15. 17-19).

Воспринять дар спасения во Христе через Крещение может каждый (гл. 6). Крещение и есть сочетание со Христом, а значит приобщение, причастие к Богу. Оно возможно потому, что прежде всего Бог по Своей инициативе, по Своей милости причастился человека, став подобным нам в смерти, — потому и человеку в ответ возможно быть подобным Ему в Воскресении. Итак, Таинство Крещения — Пасха каждого верующего по образу Пасхи Христовой. Это Пасха смерти и воскресения, реальное приобщение каждого верующего к дару спасения во Христе. Оно понимается как свершившийся факт, причем речь идет и о самом событии Христа, и о Крещении как о приобщении к нему конкретно каждого верующего: «Мы спасены...» (Рим. 8, 24).

Рим. 6, 3-11 является крещальным Апостольским чтением в Православной Церкви, как и на Литургии Великой Субботы — конечно же, «самого крещального» дня в богослужебном году:

3Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? 4 Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. 5Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, 6зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; 7ибо умерший освободился от греха. 8Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, 9зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. 10Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. 11 Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 3-11).

Как видим, речь действительно идет о смерти и воскресении со Христом как о содержании Таинства Крещения. Потому-то Великая Суббота и Пасха являются «самыми крещальными» днями, ибо из всех христианских праздников, с которыми в древности было связано совершение Крещения (также еще Рождество Христово, Крещение Господне, Пятидесятница), именно праздник Пасхи есть праздник нашего приобщения к Воскресению Христову. Причем имеется в виду не столько эсхатологический смысл нашего приобщения к жизни будущего века после всеобщего воскресения, сколько настоящий: как смерть для греха и жизнь по правде Божией сейчас .