Никодим Святогорец - Новый эклогион

И тот дивный царь, весьма почитая добродетель и добродетельных мужей, с радостью воспринял слова преподобного, тотчас же послал людей, которые построили крепкую высокую башню, церковь, кельи и стойла для животных. Царь позаботился и обо всем другом, что было необходимо монахам, ибо это утверждают все те, кто ходит туда ради пользы душевной и на поклонение. Александр послал много денег и продуктов для находившихся там монахов, пожертвовал монастырю деревни, озеро с садком для разведения рыб, быков, бесчисленное количество овец и множество мулов. Таковы были удивительные и щедрые дары Болгарского царя.

Желанным делом для божественного Григория всегда было по–апостольски обходить вселенную и своим учением привлекать всех христиан к восхождению к Богу посредством деятельной добродетели и возводя их на высоту созерцания частым повторением умной молитвы. О великом Григории можно сказать словами Писания: «По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их» (Пс. 18: 5), потому что он всем сердцем желал просветить всех светом Пресвятого Духа и не оставил почти ни одного места, не только у ромеев и болгар, но даже и у сербов, да и у других, куда бы ни распространилось через него и его учеников доброе учение о безмолвии и умной молитве. И как на Святой Горе он привел отцов к строгому и чистому безмолвию и умной молитве, так и везде, куда бы ни доходил он сам или его ученик, они передавали всем христианам сие богоугодное дело умной молитвы. Даже из Парории, глубокой пустыни, куда пришел преподобный, он сделал духовную мастерскую, изменяя приходивших к нему к лучшему. Так, например, случилось с теми дикими разбойниками и убийцами, злобный нрав которых он переменил на кроткий одним лишь своим видом, сделав их пастухами овец. Те, кто были раньше жестокими и кровожадными, совершенно изменялись по молитвам преподобного, и, припав к его ногам, катались по земле в горячем сокрушении и покаянии. Что они только при этом ни говорили и ни делали, выставляя на обозрение свою прошлую жизнь, что свидетельствовало об их душевном исправлении. Большинство из них, просветившись умом с помощью поучений божественного отца, истинно поработали Богу и стяжали спасение для своей души.

Таковы лишь немногие из многочисленных подвигов святого Григория. Таковой была его жизнь и подвиги по Богу блаженной его души, в которых он пребыл до последнего своего вдоха. Немного поболев, он предал блаженную свою душу в руки Божий и взошел на Небеса, чтобы в совершенстве насладиться Желанным Христом, Которому слава, и честь, и поклонение со Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.

(Написано Каллистом, святейшим патриархом Константинопольским)

Сей преподобный наш отец Максим происходил из Лампсака, от родителей благородных, благочестивых и добродетельных. Будучи бездетными, они со слезами просили Бога даровать им дитя. Бог услышал их моление и дал им сего блаженного Максима, которого они назвали в Святом Крещении Мануилом. Приняв его как дар от Бога, как и было в действительности, родители воспитывали его с большой любовью и заботой, научив его и священной грамоте. Когда ребенок стал старше, они принесли его в храм Пресвятой Богородицы и посвятили Богу. Пребывая в храме Богородицы, Мануил с любовью к Богу воспевал песнопения и всегда с сильным умилением молился Божией Матери о своем спасении. Становясь старше и преуспевая в благодати, он поистине был подобен Самуилу. Его все хвалили и любили за то, что он мыслил не как дитя, но с самого начала имел ум старческий и часто посещал преподобных отцов, безмолвствовавших поблизости, чтобы послушать их душеполезные наставления. Общаясь с ними и прислуживая им, когда была такая возможность (потому что он пребывал еще в подчинении родителям), Мануил был наставлен ими на богоугодное жительство. Его сердце зажглось божественной любовью, которая понуждала его уйти от мира на безмолвие и облечься в святую монашескую схиму. Поэтому преподобный часто снимал свои мирские одежды и одевал одежды бедных, замерзая и дрожа от холода. Он тайно с щедростью раздавал хлеб голодным и, чтобы скрыть свою добродетель, прикидывался перед родителями и прочими безумным. Однако добродетель его не укрылась от них. Забыв о том, что они посвятили его Богу, родители стали готовить его к свадьбе, чтобы связать мирскими узами и, пока живы, иметь любимого сына при себе.

Но добрый Мануил, поддерживая в уме своем помыслы о Боге, в семнадцать лет оставил родителей, родину и мир, и ушел на гору, называемую Ганской. Он надел монашескую одежду, получил имя Максим, и пошел в послушание к искусному и деятельному старцу по имени Марк, чтобы научиться от него монашескому жительству. Поскольку же он и сам был привычен к монашеской жизни, то оказался монахом преуспевающим и достойным во всем: посте, бдении, молитве, лежании на голой земле, презрении всего суетного и самого своего тела. Его полюбили все, а собственный старец даже поносил его за чрезмерный телесный подвиг.

Но прошло немного времени и старец его, просиявший своей добродетелью по всей Македонии, отошел в вечные обители. Божественный Максим после этого ушел оттуда, прошел Македонию и близлежащие горы в поисках такого же добродетельного старца. Бог исполнил его желание. Придя на Папикийскую гору, он нашел святых мужей, подобных древним, которые обитали на горе, в пещерах, в пустынных местах и ничего не имели, кроме старой одежды, что была на них. Находясь с ними долгое время он усвоил все вышечеловеческие добродетели, подобно тому как воск принимает форму печати. Затем преподобный пришел в Константинополь, посетил его прекрасные храмы и поклонился святым, пребывающим в них как многоценное сокровище, а затем пришел в храм Пресвятой Госпожи нашей Богородицы называемой Путеводительница. Поклонившись святыням храма, преподобный стал размышлять о той славе, которую имеет на Небесах Божия Матерь. Пребывая в исступлении, он остался в храме на ночь. И не было у него ни обуви, ни головного убора, а одна только старая одежда. А от того, что он пребывал в исступлении, то всем казался безумным. Тогда он и сам стал притворяться безумным, как тот великий Андрей, Христа ради юродивый. Поэтому все удивлялись и считали его юродивым ради Христа, а не по–настоящему безумным.

Узнав о Максиме, великий царь Андроник Палеолог пригласил преподобного к себе во дворец для беседы. Божественный Максим отвечал царю словами из сочинений Григория Богослова, как у него было в обычае, и из Священного Писания, так что все риторы удивлялись, откуда он мог знать об учении Григория. Максим иногда выговаривал слова неправильно, вопреки грамматическому искусству, и великий логофет Каниклиос, однажды обратившись к присутствующим, сказал: «голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы» (Быт. 27: 22). Услышав эти слова, преподобный тотчас же ушел, назвав их суемудрыми и безумными, и более не ходил во дворец. К тогдашнему же патриарху, святому Афанасию, он приходил часто и с радостью слушал его сладчайшие словеса, называя его новым Златоустом. Зная об его добродетели, патриарх пытался оставить преподобного в общежительном монастыре в Константинополе, но тот не хотел уходить из Влахернского храма Божией Матери, во дворе которого проводил все ночи, подвизаясь в голоде, жажде, бдениях, стояниях, молитве, слезах и постоянных воздыханиях. Днем же притворялся безумным, будучи поистине премудрым, чтобы ветер человекоугодия не сорвал плод его добродетели.