Жан–Клод Ларше - Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом

Вторая глава обнаруживает параметры антропологической и духовной мысли Исповедника, которая не была еще выявлена и которая представляет собой большое своеобразие в контексте восточной патристической традиции.

Третья глава дает существенный материал для ознакомления с экклезиологией преподобного Максима, которая вплоть до сегодняшнего дня была главным образом изучаема в своем мистагогическом аспекте.

Прежде чем начать эту серию исследований, нам кажется необходимым предупредить читателя о риске, изначально представлявшемся нам как «эпистимологическое препятствие», которое мы должны были преодолеть: придавать понятиям Filioque, «первородного Греха» или «примата папы Римского» тот смысл, которого у них не было в эпоху преподобного Максима или который сформировался в последующие века. Иначе го воря, в употреблении этих понятий есть постоянный к риск анахронизма и путаницы. Было бы абсурдно, на- § пример, говорить, что преподобный Максим принимает или отвергает Filioque или примат папы, применяя к нему тот метод, которым объясняют в настоящее время Filioque и примат. В процессе чтения необходимо признать тот факт, что существует множество репрезентаций Filioque, первородного греха и примата папы, »и нужно понять в каждом подобном случае, о каком Цименно представлении идет речь, помещая его в соответствующий контекст. Заглавие книги сразу помогает «лучше уяснить и мысль преподобного Максима, и coвременную реальность.

Небольшое Богословско–полемическое сочинение (Opusffepulum theologicum et polemicum X, PG 91, 133A-137C) преподобного Максима Исповедника, которое является « копией одного из его писем Марину, священнику с Кипра, было написано в Карфагене в 645—646 годах [29] См Р SHERWOOD, An Annotated Date‑List of the Works of Maximus the Confessor, Rome, 1952, p 53–55. . Оно представляет в центральном разделе (133D—136С) своеобразный взгляд на вопрос об исхождении Святого Духа и является ответом константинопольским богословам, которые критиковали положения, принятые по этой проблеме папой Римским [30] Этот папа плохо идентифицирован По Р SHERWOOD (op cit, р 54) и Р DESEILLE, «Saint Augustin et le Filioque», Messager de l'exarchat du Patriarche russe en Europe occidentale, 109–112,1982, p 68, речь идет о папе Феодоре I (642–649), чьи Соборные послания остаются по сей день неизвестными По В В БОЛОТОВУ (Тезисы о Filioque // К вопросу о Filioque, СПб, 1914, тезис 22, с 72) и по «Instruction pastoral de l'episcopat catholique en Grece» (Les Quatre Fleuves, 9, 1979, p 77) речь идет о Мартине I (649–655) Но эта последняя гипотеза предполагала бы, что преп Максим вернулся в Африку (откуда он писал это письмо) в 649 г, что невероятно Таким образом, мы вынуждены согласиться, что имеется в виду все же папа Феодор I, который был, как Мартин I, защитником Православия перед лицом моноэнергитов и монофелитов. , написавшим в своих Соборных посланиях [31] Послания, которые папа или патриарх рассылали другим предстоятелям Церквей При своем вступлении на кафедру и в которых они свидетельствовали о своей вере. , что «Святой Дух исходит также от Сына». Ответ преподобного Максима интересен своим свидетельством о том, что последнее утверждение не было всегда отвергаемо на Востоке и также могло быть принято во внимание, будучи услышанным в определенном смысле как приемлемое одним из самых великих учителей и исповедников православной веры. Этот текст преподобного Максима достаточно известен: его постоянно приводят в исследованиях, которые относятся к вопросам Filioque, но он также был выдвинут на передний план в главных спорах, которые Православная Церковь и Церковь Латинская вели в прошлом об этом трудном вопросе, особенно в эпоху патриарха Фотия и во время Флорентийского Собора (1438—1439), когда обеим сторонам казалось, что решение этого вопроса могло бы послужить основой для согласия [32] Еще совсем недавно это было процитировано в Clarification du conceil pontifical pour la promotion de I'unit6 des Chretiens, озаглавленном Les Traditions grecque et latin concernant la procession du SaintrEsprit (французский текст La Documentation catholique, 2125, 5 november 1995). . Поскольку его смысл представляется значительным в плане экуменического диалога, нам кажется полезным вернуться к этому тексту, чтобы посвятить ему углубленный анализ.

Вот отрывок, связанный с этим вопросом (мы его цитируем целиком, включая часть о прародительском грехе, ибо мы увидим, что она полезна для понимания лингвистических соображений, оканчивающих этот пассаж): «Конечно, отцы из владыки городов [Константинополя] не нашли, что возразить на столь большое количество глав Соборных посланий нынешнего и святейшего папы, о которых вы мне писали, но высказали свои возражения только относительно двух глав. Одна касается богословия; они его упрекают в том, что он сказал: «Дух Святой исходит также от Сына (ктюреиеобоа как той Yicm тб ПуеОца тб ayiov)». Другая касается Боговоплощения. Они его упрекают в том, что он написал: «Господь свободен от прародительского греха как человек».

По первому вопросу (из Рима) представили соответствующие изречения римских отцов, а также таковые святителя Кирилла Александрийского — отрывки из его святого сочинения, посвященного толкованию святого Евангелиста Иоанна. Исходя из этих свидетельств, они показали, что не считают Сына Причиной Святого Духа: ибо они знают Отца как единую Причину Одного — по рождению, а Другого — по исхождению (хат& tt)v Јxji6pЈuoiv), но они лишь хотели обнаружить факт исхождения Святого Духа посредством Сына (тб б^сштогЗ npo'tfvai) и обосновать через это единство и неразличимость сущности (тб cwvatpec; тле ouatag xai dnapdAAaxTOv).

По второму вопросу нет никакой необходимости в их защите. Потому что какие сомнения могут быть в этом утверждении, даже если искатели поводов [для обвинений] измышляют их из‑за своего упрямства? Достаточно, на самом деле, чтобы они сказали: «[Господь] не имел ни в уме [Своем] греха, от которого Адаму пришлось пострадать первому, ни в теле движения и действия зла, которые произошли от этого [умственного] греха».

Итак, вот каков был ответ [из Рима] по поводу утверждений, в которых они были обвинены без какоголибо веского довода. И напротив, представители [из Константинополя] справедливо были обличены в том, что не предъявили до сих пор никакой защиты и не отказались от тех вставок, которые они сделали обманным путем. Тем временем, следуя твоей просьбе, я попросил римлян перевести их собственные положения во избежание неясностей в [спорных] вопросах. Но несмотря на то, что они обычно делают это и посылают [мне просимое], я не знаю, можно ли верить в осуществление моей просьбы. С другой стороны, их мысль невозможно выразить точно в других словах и на другом языке, кроме как на собственном, — трудность, с которой мы также встречаемся. В любом случае, обретя опыт возражений [на свои положения], они начнут заботиться [о ясности их]».