М. Н. Гаврилов - Жизнь и учение Льва Великого

Но не только Церковь привлекает заботы папы. Нередко он покидал Латеранский дворец, в котором он жил, чтобы заняться общественными делами — восстановлением разрушенных зданий, раздачей хлеба в голодное время. Нередко давал св. Лев свои мудрые советы императору Западной Империи Валентиниану III (423–455).

Св. Лев былъ всем доступен. Проповеди он считал своею главною обязанностью и постоянно поучал свою римскую паству живым словом простых и вдохновенных поучений.

В половине V века обрушилась через Рейн на Галлию вышедшая из степей южной Европы масса кочевников–гуннов, которых вел их вождь Аттила, прозванный «бичом Божиим».

Самый внешний вид этих варваров был ужасен. Римляне рассказывали, что гунны изрывают железом щеки своих новорожденных младенцев, чтобы потом на них ничего не росло. Приземистые, широкоплечие, с толстыми шеями, с круглыми спинами и с огромными головами — они похожи на «деревянных идолов», которых ставят на мостах», или на «двуногих зверей». Они живут, как животные, «не зная ни изб, ни плуга, ни приправы, ни огня для приготовления пищи. Они питаются сырыми корнями и лесными травами, к которым они примешивают лежалое сырое мясо, выдерживаемое ими предварительно под седлом. Никогда не раздеваются. У них пребезобразные, маленькие, но чрезвычайно выносливые лошади, на которых они сидят по–женски и с которых почти никогда не сходят. За ними тянутся их стада и повозки, в которых -сидят их семьи. Они точно приросли к своим лошадям и не умеют сражаться пешими. В бой они бросаются с диким ревом; в рукопашной схватке они бьются с мечом в одной руке и с арканом в другой, чтобы запутать врага. Они, как звери, не знают законов и не понимают, что прилично и честно, Религия гуннов представляла собою грубое суеверие: в лагере Аттилы было множество гадателей, он заставил также следовать за собою плененного епископа, чтобы он принес счастье его войску.

Германские варвары, готы и франки, пришли на помощь римлянам против гуннов. Соединенное войско всех союзных народов западно- римской империи, под начальством талантливого римского полководца Аэция, встретило Аттилу в Галлии, к югу от Арденнских гор, в нынешней Шампани, — на Каталаунских полях (при Труа). Произошла страшная битва (в конце августа 451 г.), после которой Аттила со своими гуннами ушел за Рейн. Однако, на следующий год Аттила снова начал войну с Западной Империей; на этот раз он напал на Италию. Первою подверглась разорению Северная Италия. Он завоевал Аквилею и, не встречая никакого сопротивления, опустошил Венецию и Лигурию. Императору Валентиниану нечем было защищать Рим, и было ясно, что город не сможет продержаться до возвращения Аэция из Галлии. Между тем, гунны вступили в Павию и в Милан. Дорога на Рим была открыта. Правда, восточный император Маркиан прислал помощь, но условия были таковы, что дать бой было нельзя. С ужасом ждали ужасного разгрома. Историк первой половины VI в., Иордак пишет в своем сочинении De Gothonim origine, т. е. «О происхождении готов», что Аттила «родился в мир для потрясения народов и внушения страха всему миру… Он выступал гордо, озираясь вокруг, чтобы казаться страшным в самых движениях выпрямленного тела. Рост его был невелик, грудь широкая и большая голова, глаза узкие, редкая борода с проседью, нос вогнутый, и тело смуглого цвета». Впрочем, тот же историк говорит, что «любя войну Аттила был умерен в деле, тверд в совете, снисходителен к просьбам и благосклонен к тем, кого однажды принял под свое покровительство» [2] Op. cit. cap. 35. Перевод у Стасюлевича, op. cit., стр. 292. Вобще подробности о гуннах там же, стр. 287–328. .

Не зная, как спасти положение, император Валентиниан III решил вступить в переговоры с царем гуннов. Рассуждая по–человечески, дело представлялось совершенно безнадежным. Однако император снарядил посольство, во главе которого поставил св. Льва. Между тем Аттила собирался переходить Минчио (приток По, впадающий в него около Мантуи), чтобы скорее итти на Рим, так как его войска истощались под влиянием жары, лихорадок и дурного продовольствия. Вдруг он видит странную процессию, приближавшуюся к нему в облаке золотистой пыли: священники в облачениях, монахи в своих грубых рясах, два вельможи верхом на конях, множество диаконов и певчих — неся кресты и хоругви с кадилами, сверкающими на солнце своим золотом, — все они медленно двигались навстречу ему, и вся эта движущаяся масса, согласным и громким хором, возносила церковные песнопения — стихи и псалмы. А среди всех молился, сидя на коне, старец с седой бородой. Аттила поскакал к реке, бросился в нее и вылез на песчаном островке, откуда можно было уже расслышать и понять, что говорят. Странная процессия стояла на противоположном берегу. «Как тебя зовут?» — закричал Аттила, обращаясь к старику. «Я — Лев, папа римский» [3] Описание Даниеля Ропса. См. L'eglise des temps barbares. Paris. 1950, p. p. 121–122. .

Вот тут‑то, на берегу Минчио около Мантуи и состоялось свидание св. Льва с вождем гуннов. Осталось навеки неизвестным, что сказал св. Лев Аттиле, но только после беседы с папой вождь гуннов удовлетворился данью и отступил со всеми своими воинами. Сейчас любят говорить, что все это произошло совершенно естественна и очень легко объяснимо: Аттила, мол, ушел из Италии под влиянием суеверного страха, который всегда внушал варварам Рим — он помнил, как разграбивший Рим в 410 году вестготский король Аларих был постигнут внезапною смертью очень скоро после взятия им вечного города; войско Аттилы, говорят, сильно уменьшилось под влиянием недостатка продовольствия и болезней. На все это можно ответить, что если указанное суеверие не остановило Аттилу начать свай поход, то почему же оно должно было помешать ему его продолжать? Что же касается лишений и уменьшения численности его войска, то ведь у римлян не было в это время никаких сил, а в присланном войске восточного императора Маркиана, сравнительно очень малочисленном, было такое же, если не большее, истощение от тех же причин [4] См. F. Lot, C. Pfister et F. L. Ganshof. Histoire du M. Age. Tome I‑er. Les destine'es de I'Empire en Occident de 395 a 888. Paris. 1928, стр. 70, и Arendt, op. cit., стр. 326–327. Последний автор указывает еще и на то, что Италия сулила Аттиле огромную добычу и славу большую, чем та, которую ему дали все его прежние походы. . Остается верным одно: по–человечески, надеяться тогда можно было только на помощь Божию. На нее, конечно, и надеялся св. Лев, принимая на себя тяжелую миссию вести переговоры с Аттилой. Не забудем и того, что полководец Аэций не видел никакого исхода и советовал просто бежать из Италии. Современники не могли приписать своего спасения ничему иному, кроме помощи Божией. Позже, в IX или в X веке возникла даже легенда, в которой рассказывалось, что, во время переговоров со св. Львом, Аттила увидел за спиною папы кого‑то в белом, похожего на священника, который грозил ему мечом. По одним объяснениям это был ангел, по другим — св. ап. Петр или Павел.