Николай Арсеньев - Единый поток жизни

Евангелие от Иоанна ставит перед нами вполне определенно, как цель, как задание, единение между верующими. Сам Господь молит об этом Отца в Своей торжественной прощальной молитве: "Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (17. 21). Это единство между верующими рассматривается здесь, как необходимое следствие их жизни во Христе, их единения со Отцом и Сыном. "Я в них, и Ты во Мне. Да будут совершены во едино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня" (17. 23). Эта заключительная молитва Учителя и Господа пред лицом Отца за всех уверовавших в Него выявляет с огромной силой то, что явственно, со всей определенностью вытекает из всей проповеди Евангелия, или вернее из всей Божественной действительности, как она раскрылась в Евангелии. Божественная Любовь покоряет нас, если мы открываем ей сердца свои, но через нее мы — одно, одно живое целое, захваченное и покоренное этим прорывом Вечной Жизни и безмерным излиянием Любви.

Мы ветви одной Лозы, на которой мы живем, и оторванные от которой мы засыхаем и умираем. Мы — под водительством того же единого Доброго Пастыря, Который зовет нас, и мы идем за Ним. Он стал плотью, и мы - братья Его по этой плоти, которую Он освятил воплощением Своим. Верующим во имя Его Он дал власть быть детьми Божиими, рожденными по благодати. Нам всем, вместе с Крестителем, подобает умаляться, а Ему — расти и царствовать в нас. И тот же Дух, те же потоки Воды Живой, обещаны нам, верующим во имя Его. Это единство наше есть и цель и задание и вместе с тем уже начинающаяся действительность, динамическая действительность захваченности Его силой, Его близостью. 4-ое Евангелие свидетельствует здесь о новой плоскости бытия, о новой реальности нашей, о новом призвании и достоинстве нашем, которые вытекают из прорыва Божия в мир.

1

Созерцание славы Воплощенного Слова проходит красной нитью через весь религиозный опыт раннего христианства. "Мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца" (Ин 1. 14). Это задает тон. Это соответствует и основоположному свидетельству первых трех Евангелий. Вспомним слова Крестителя у Марка: "Идет за мною Сильнейший меня. Я недостоин, нагнувшись, развязать ремень от обуви Его" (1. 7). В 4-ом Евангелии это свидетельство Крестителя сливается уже в одно с созерцанием самого евангелиста и вместе с тем и всех проповедников Благой Вести: "Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Это был Тот, о Котором я сказал: Идущий за мною стал впереди меня, ибо был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать. Ибо закон дан через Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа" (1. 15-17).

Что можно еще большего сказать? Мы видели славу Его; мы видели Того, через Которого благодать (т. е. милосердное снисхождение Божие) и истина вообще стали быть (έγένετο). Но сказано еще другое — совсем неожиданное, и даже как будто странное, и это — даже еще большее: "И Слово стало плотью (ό Λόγος σάρξ έγένετο) и обитало с нами, и мы видели славу Его..." Т. е. эта слава Божия по-еврейски кавод обозначает некое, поражающее своим величием, откровение недосягаемой сущности Божией) [15] W. EICHRODT в своей знаменитой книге Theoloqie des Alien Testaments в главе Der Kabod (die Herrlichkeit Gottes), (том 2-3, стр. 11-15, 4-е изд. 1961, Штуттгарт-Геттинген), так определяет главное позднейшее значение этого ветхозаветного представления: как "недоступное очам людей сияние славы Божией" - "die für Menschenaugen unzügangliche Gottesherrlichkeit", "eine Erscheinungsform des überweltlicher Herrlichkeit" (сверхмирное сияние славы). Элемент трансцендентно-недосягаемого и сверхмирного очень сильно ощущается при этом. раскрылась нам через явление Слова Божия во плоти, или вернее, через то, что Божественное Слово "стало плотью, и вселися в ны"... и "мы видели славу Его". Не только славу Его, но славу, проявившуюся в Его приятии плоти, славу в уничижении и смирении. Мы затронули здесь самый основной нерв христианского откровения благовестия, христианской веры и христианского опыта (и можно еще прибавить: основной вдохновляющий принцип Христианского миросозерцания и даже христианской эстетики, как и основное содержание христианского молитвенного созерцания).

Слава Его, раскрывающаяся в добровольном уничижении. Поэтому, когда начинается уже период предсмертных Страданий, Иисус восклицает: "Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем"... - т. е. страдание есть, носите ль Его Божественной Славы, в страдании раскрывается Его слава. Поэтому в своих песнопениях Православная Церковь одновременно созерцает оба полюса — и славы и уничижения: "Днесь висит на древе Иже землю на водах Повесивый"...

Эти два полюса остаются теснейшим образом связанными не только в Евангелии от Иоанна, но и в опыте ранних провозвестников и во всей христианской Церкви вообще.

2

4-ое Евангелие все проникнуто созерцанием этой Славы. "Увидите небо отверстым и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому" (1. 51). Эта Слава просвечивает и в других Евангелиях, в повествованиях о смиренном служении Его, о силе Его исцелений и о власти Его слова ("Народ дивился учению Его, ибо Он говорил, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи"), и находит себе особо яркое выражение в сиянии Преобразившегося на горе, которое раскрылось только избранным ученикам - Петру, Иакову и Иоанну Шф 17. 1-9; Мк 9. 2-6; Лк 9. 28-30; срв. 2 Петр 1, 17, 18).

Потом пришел кризис. Их взор углубился после решительного переворота, пережитого ими в Воскресении Его. И в страдании Его открылось их взору не только величие Праведника и Мученика за правду, но новые, неизведанные, непонятные глубины... "Один из воинов копьем пронзил Ему ребра", читаем у Иоанна, "и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его" (19. 34, 35). В свете воскресения раскрылась и божественная глубина Его добровольного страдания и смерти и Царствие Божие, о котором Иисус проповедовал, что оно здесь, близко, приблизилось, оно раскрылось в своем высочайшем проявлении — в смерти Его и в воскресении Его. Это осуществление Царства в Нем Самом, в Его пришествии, Его проповеди, Его подвиге. Его победа озаряет новыми лучами — лучами Славы, лучами Высшего Присутствия и самые страдания и самую смерть. Начинается новая жизнь: преображение действительности силою Духа, пока только в зачатке: "и дал начаток Духа" (τόν άρραβώνα τού πνεύματος) "в сердца наши" (2 Кор 1. 22). Но перелом совершился. И эта новая действительность коренится в явлении Его — в уничижении и "Славе" — имевшем место в истории.