Адин Штайнзальц - Разговор о кабале

О том, кто изучает Тору на умозрительном уровне, не претворяя ее положения в жизнь, у нас говорят, что его талес (одеяние, в которое облачаются во время молитвы) подобен попоне на спине осла. Ведь Тора не только литературный памятник и совокупность морально-этических наставлений. Она — Б-жественное откровение и предписывает определенный образ жизни, конкретные нормы поведения. И предание заповедей забвению, изъятие из Торы сферы их практической реализации — это все то же губительное разрушение ее целостности, о котором мы уже говорили.

Знаток текста Торы, не живущий по ее законам, не может быть мудрецом, учителем. Самим фактом пренебрежения заповедями он доказывает свое непонимание Торы. Именно поэтому большая часть кабалистических текстов посвящена вопросам правильного, оптимального пути исполнения заповедей, наполнения их смыслом и жизненной силой.

В еврейской истории было немало религиозных групп, в той или иной степени отказывавшихся от соблюдения практических заповедей. Все они прекратили свое существование, следуя неумолимой логике самоуничтожения, причинив много горя всем тем, кто так или иначе был с ними связан.

Новая история «подарила» нам две такие секты, оставившие по себе недобрую память: саббатианцы и франкисты. Обе они пытались разорвать связь между кабалой и Законом, обе стали причиной гонений на своих собратьев, обе ушли в небытие. Члены этих сект перестали быть евреями, не став ни христианами (даже после крещения), ни мусульманами (даже после принятия ислама).

Именно в силу органического единства Торы отказ от каких-либо из ее частей или непропорциональное развитие с неизбежностью приводили не только к теологическим извращениям, но и к глубокой моральной дегенерации.

Разумеется, правильные пропорции — понятие относительное. Но там, где предпочтение определенной сфере занятий приводит к забвению всего остального, кончается иудаизм и начинается сектантство.

Следует отметить, что на этом этапе уже совершенно неважно, был ли отец-основатель секты движим благими намерениями или дурными. В конце концов, некоторые из тех, кто пришел на пляж за красивым загаром, получают в дополнение к нему меланому.

Все сказанное о диспропорции и фрагментарности в изучении и преподавании Торы нуждается в важнейшей оговорке, с которой, возможно, следовало бы начать эту статью: и Письменная, и в особенности Устная Тора даны евреям. Всевышний именно нам вручил Тору на горе Синай. Да, безусловно, послание, содержащееся в ней, адресовано всему человечеству, но ее исполнение, миссия служения, со всей ответственностью и тяжестью долга, — на нас! Это нисколько не умаляет ни достоинство, ни историческую роль, ни целесообразность существования иных народов в реализации замысла Творца. Именно в силу глубокого осознания этого евреи никогда не были миссионерами. Еврейство, иудаизм, Тора — это наше национальное, семейное. Как бы я ни был расположен к людям, как бы ни любил их, я не бегаю по улицам, хватая прохожих за рукава: «Станьте частью моей семьи!»

Нет сомнения и в том, что на протяжении всех поколений со дня дарования Торы народы в целом и отдельные их представители испытывали ее существенное влияние. Оно проявлялось двояко: всегда находились неевреи, которые решали всецело принять еврейские ценности, миссию и судьбу, стали прозелитами и растворились в народе Израиля. Другие, и их выбор не менее достоин уважения, решили ограничиться лишь знакомством с еврейскими источниками. Они построили для себя иные мировоззренческие системы, иные религии, в которых мы находим влияние иудаизма. Естественно, первыми приходят на ум христианство и ислам, но история еврейского влияния на другие культуры начинается существенно раньше, еще в эллинистическом мире. В той или иной степени его испытали почти все цивилизации, даже те, которые трудно в этом заподозрить. Но список многочисленных подарков иудаизма человечеству, таких как монотеизм, еженедельный день отдыха, идея прогресса и Избавления и многих других, не включает в себя знание кабалы.

Даже на уровне поверхностного знакомства с иудаизмом действует все то же правило сохранения пропорций и целостности. Нельзя, подсаживая больную клетку в здоровый организм, надеяться на благоприятный исход процесса. Если болезненное, изначально неадекватное понимание места и функции кабалы в еврействе имплантируется, даже на уровне поверхностного знакомства, в иную культуру — последствия будут разрушительными.

Механизм, в общем, всегда одинаков: внесение искаженного, вырванного из контекста фрагмента одной культуры в другую неизбежно причиняет вред. Иногда немедленный ущерб очевиден, иногда проявляется через поколение, но результат предопределен.

Говоря о недобросовестной «прививке» кабалы на ствол чужой культуры, следует остановиться и на еще одном аспекте: превращении кабалы в магию. Если допустить отнюдь не всегда верное и уместное противопоставление науки и религии, место магии — рядом с наукой. Люди склонны считать магию чем-то околорелигиозным, порой — частью религиозного сознания. Но в своей основе она куда ближе к науке.

Если упрощенно объяснить это утверждение, то наука говорит примерно следующее: если при определенных условиях поместить в черный ящик А, на выходе мы получим В. Вне зависимости от намерений экспериментатора, его порядочности и морали — исход предопределен объективными условиями и законами. То же самое утверждает магия: произнеси некую формулу, смешай золу очага с пеплом вороны и соком вишни — и на выходе ты получишь искомый результат. В этом контексте несущественно то различие между ними, что наука дает воспроизводимую и адекватную картину и ее методы обычно приводят к искомому результату, а магия торгует иллюзиями, и ее методики результата не дают.

В религии все иначе: результат процесса зависит не только от манипуляций и обрядов, но и от моих личных отношений со Всевышним, от того, что я из себя представляю. И если в религии Его воспринимают как автомат, если с помощью повторения неких формул или свершения ритуалов пытаются «заставить» Его действовать по нашей воле — религия превращается в магию.

Магия не лишена притягательной силы, более того, она куда привлекательней религии для определенного сорта людей. Тот, кто ищет легкие решения сложных проблем, всегда предпочтет магию, которая дает «методику чуда»: скажи то-то, сделай то-то, и все изменится, причем немедленно.

Человек, желающий вызвать существенные перемены в самом себе или в мире, не может надеяться достичь результата зазубриванием и повторением магических формул. Кабала — интегральная часть иудаизма. Тот, кто пытается представить ее объективной, как научную отрасль, вольно или невольно скатывается к магии, в лучшем случае — бесполезной.