Адин Штайнзальц - Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

Как я уже говорил, как бы это ни было тяжело воспринять, но реальное продвижение не происходит само собой, без усилий. Реальное продвижение происходит постепенно, циклически под небольшим углом и без скачков от нуля до бесконечности без каких — либо усилий. Люди, которые верят в такие скачки, обычно обманывают сами себя. Главный раввин Кременчуга еще до революции говорил: «Кого человек может обмануть? Б — га не обманешь — он и так всё знает. Не обманешь и других людей — они этого не позволят. Получается, что легче всего обмануть себя, но это не такое большое достижение обмануть дурака».

— Давайте перейдем от философских вопросов к ситуации в Израиле, к «Дорожной карте» и ко всем сопутствующим событиям. Мы, как журналисты, должны иметь какую — то точку зрения на все эти события.

— Я не думаю, что журналисты должны сообщать точки зрения. Они, по — моему, должны сообщать` факты, а пророчества лучше оставлять пророкам. Часто журналисты думают, что раз они пишут в газетах, то они больше понимают и знают. Но ведь это не так. Почему вы думаете, что имеете право говорить другим людям, что правильно, а что — неправильно? Я понимаю, что искушение указывать другим очень большое. Если вы держите ручку, или микрофон — это не говорит о том, что вы мудрее других!

— Но, что происходит в Израиле? Я не могу этого понять.

— Что происходит в Израиле? По сути, всё просто. Посмотрите. Америка становится все более и более могущественной. Иракцы получили свой урок в этой войне. Но это также хороший урок для всего мира, что американцы готовы действовать жестко. Так что это — своего рода «педагогический прием». Учитель, когда приходит в школу, знает, что должен это когда — нибудь сделать. Он должен взять какого — нибудь «плохого мальчика» и примерно его наказать. Во — первых, потому что он это заслуживает. А во — вторых, чтобы все другие поняли, что с этим учителем шутки плохи. Посмотрите, Иран заговорил по — другому. Северная Корея заговорила по — другому. Вовсе не потому, что они стали умнее. Но то, что было сделано с Ираком — очень убедительно. Это язык, который поймет кто угодно. И Израиль тоже это очень хорошо понял.

Я не думаю, что американцы глубоко понимаю ситуацию и ее сложность. Но это — другой разговор. Факт в том, что руководители Израиля, кто бы ни оказался на этом месте, — вынуждены будут подчиняться диктату Америки. Выбор состоит в том, чтобы сказать два раза «Нет» а потом «Да» или, например, три раза «Нет» и лишь потом «Да». Но это не такая уж принципиальная разница.

Вновь, как много раз в нашей истории, что может спасти Израиль? Две вещи, которые нельзя отнести к рациональным. Первая — ее, наверно, можно назвать сверхъестественной помощью от Б — га. И она может продолжаться. И вторая — это то, что арабы обычно действуют против своих же собственных интересов. Аба Эбан выразил это знаменитой фразой: «Арабы никогда не упускают возможность упустить возможность».

Вот, вы видите, даже Шарон: он просто ждет. Есть такая американская поговорка: «Дайте им достаточно веревки, и надейтесь, что они сами повесятся». Я не знаю, повесятся ли арабы. Потому что они с течением времени становятся мудрее, а мы — становимся менее мудрыми.

Кроме того, так много сил, которые хотят нас уничтожить, что есть шанс, что им это когда-то удастся.

А тем временем я думаю, что Шарон играет. Я не знаю, что у него на уме. Я даже не уверен, знает ли он, что у него на уме. Он во многих отношениях остается генералом на поле битвы. Хороший генерал не должен увлекаться планами, он должен хорошо видеть, как развивается ситуация, и действовать адекватно ей. Вот он и делает то, что, по его видению, правильно. Он делает шаг вперед. Потом — отступает на шаг назад и ждет, пока кто — нибудь на стороне врага совершит ошибку. По моим представлениям, его способ действия имеет примерно такие мотивы.

Далее, населения Израиля. Люди в Израиле очень устали от всего этого. Жить в Израиле сейчас очень утомительно. Все эти хорошие люди, начиная от Шимона Переса, и вплоть до Авигдора Либермана, хотя и произносят речи, не говорят ничего выдающегося нового. Все устали. Шарон говорит бессмыслицу. Либерман говорит другую бессмыслицу. Йоси Бейлин говорит еще одну третью бессмыслицу. И никто не представляет, как будут дальше развиваться события. Наша сторона не знает, противоположная тоже не знает. Просто продолжаем играть свои роли.

— Вы сказали: «Ни Шарон, ни Либерман, — они не знают, что они…»

— Нет, не то, что они не знают… Я в прошлом достаточно близко был знаком с Шимоном Пересом. И он мне говорил вещи, которые обычно не говорят публично. И не потому, что он хочет это утаить или обмануть. Он говорил: «У меня есть ситуация. Я должен действовать в этой ситуации. У меня нет «идей». А не буду работать с тем, что невозможно». Он говорил: «Наша проблема — это то, что здесь слишком много арабов. Если бы после войны 1967 года, вместо того чтобы писать статьи, стихи и т. д., 2 млн. или 3 млн. американских евреев приехали в Израиль, — ситуация была бы совсем другая. Я хочу отдать обратно Шхем, Хеврон и другие места не потому, что я хочу их отдать. Я не вижу других выходов из этой ситуации. Мы не можем эти места удерживать все время, и мы должны отступить. А если бы там было больше евреев, приехавших и поселившихся там, — то ситуация была бы другая. Но они ведь не приехали! И я не могу их заставить приехать! Вот такова моя ситуация!»

Конечно, Шарон может говорить разные слова. Кто же будет возражать против того, чтобы был мир. Вопрос в том, что вы собираетесь делать для того, чтобы его достичь.

Даже вы не настолько молоды, чтобы не помнить, как, например, мир определялся Советским Союзом: миром называлась то, что хорошо для Советского Союза. И это было определением. Имея такое определение, легко можно заключить, что советские танки — это танки мира. А американские танки — это танки войны. Очевидно! Если вы определяете «Мир — это то, что хорошо для меня», то ваши танки, ваши ракеты, ваши атомные бомбы будут «оружием на страже мира». И они это говорили много раз!

— Это еще связано с тем, что в русском языке мир — это омоним, означающий и противоположность войны и вселенную.

— Да, в русском языке так, но в иврите это не так, и в арабском тоже не так. В арабском языке есть замечательное слово «салам». Оно имеет массу разных смыслов в том числе на духовных уровнях. Но вопрос в том, что конкретно люди имеют в виду, говоря «салам». И в большинстве случаев имеется в виду «если вы будете делать, что я хочу, чтобы вы делали, — это и будет мир — салам».

Израиль находится в замешательстве. И нет никого, кто указал бы другой ясный путь, что надо делать. Я читал много прекрасных работ. И, в основном, это те же самые слова, только слова. Но чтобы это было с одной стороны правильно, а с другой — выполнимо, — таких предложений почти нет.