Софроний Сахаров - О молитве

Одна из самых замечательных книг, творений отцов–аскетов, есть “Лествица” Иоанна Синайского. Ее читают новоначальные монахи, она же служит авторитетным коррективом и для “совершенных”. (Быть может излишне говорить, что совершенство на земле никогда не бывает полным). Подобно сему можно рассуждать и о молитве Иисусовой. Ею молятся при всякой работе благочестивые простые люди; ею заменяют церковные службы, ее “умом” произносят монахи, находясь в храме во время богослужений; она же составляет преимущественное занятие монахов в келиях и пустынников–исихастов.

Делание сей молитвы теснейшим образом связывается с богословием Имени Божьего. Она имеет глубокие догматические корни, как и вообще всей аскетической жизни православных гармонически сопутствует догматическое сознание. Она воистину в некоторых из своих форм становится огнем, пожирающим страсти (ср.: Евр. 12: 29). В ней заключена божественная сила, восставляющая мертвых грехами; светом просвещающая ум, сообщая ему способность видеть действующие в “космосе” силы; она же дает возможность созерцать совершающееся внутри нашего сердца и ума: “она проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит чувствования и помышления сердечные” (Евр. 4: 12).

Благоговейное делание этой молитвы приводит человека ко встрече со многими скрытыми в атмосфере противодействующими энергиями. Приносимая в состоянии глубокого покаяния, она проникает в область, лежащую за пределами “мудрости мудрецов и разума разумных” (1 Кор. 1: 19). В своих наиболее интенсивных проявлениях она требует или большого опыта, или наставника. Всем без исключения необходима бдительная осторожность, дух сокрушения и страха Божия, терпения всего находящего на нас. Тогда она становится силою, соединяющею наш дух с Духом Божиим, дающею чувство живого присутствия внутри нас вечности, как предварительно проводила нас по безднам тьмы, скрытой в нас.

Сия молитва — великий дар Неба человеку и человечеству.

Насколько важно пребывание (чтобы не сказать — упражнение) в молитве — показывает и самый опыт. Считаю дозволенным провести параллель с естественной жизнью нашего мира и привести примеры из известных нам фактов современной нам повседневности.

Спортсмены, приготовляясь к предстоящим им состязаниям, в течение долгого времени повторяют одни и те же номера, чтобы в момент самого испытания проделать все движения, хорошо уже усвоенные, быстро, уверенно и как бы механически. От количества упражнений зависит и качество исполнения. Вот еще расскажу об одном факте; это произошло в кругу лиц, знакомых мне. Конечно, я повторю здесь то, что слышал от одного из ближайших к действующим лицам человека. В одном европейском городе два брата женились почти одновременно на двух девушках. Одна из них — доктор медицины, большого ума и сильного характера. Другая — более красивая, живая, интеллигентная, но не слишком интеллектуальная. Когда приблизилось время родить для обеих, то свой первый опыт они решили совершить, следуя незадолго перед тем появившейся теории “безболезненных родов”. Первая, доктор медицины, быстро поняла весь механизм этого акта и после двух–трех уроков определенной гимнастики оставила упражнения, уверенная, что она все поняла и в нужный момент реализует свои познания. Другая имела очень примитивное представление об анатомическом строении своего тела, но не была расположена заняться теоретической стороной, а просто с усердием отдалась повторению предписанного комплекса движений тела; достаточно освоившись, пошла на предстоящую операцию. И что же вы думаете? Первая, в момент родов, с начала появления болей, позабыла все свои теории и родила с большим трудом, “в болезни” (см.: Быт. 3: 16). Другая же без болей и почти без труда.

Так будет и с нами. Понять “механизм” умной молитвы для современного образованного человека — легко. Стоит ему помолиться две–три недели с некоторым усердием, прочитать несколько книг, и вот, сам он уже может к числу написанных добавить свою. Но в час смерти, когда весь наш состав подвергается насильственному разрыву; когда мозг теряет ясность и сердце испытывает или сильные боли, или ослабление, тогда все наши теоретические знания пропадут и молитва может потеряться.

Необходимо молиться годами. Читать немного, и только то, что находится в том или ином соприкосновении с молитвой и по своему содержанию содействует усилению влечения к покаянной молитве во внутреннем заключении ума. От долговременности молитва станет природой нашего существа, естественной реакцией на всякое явление в духовной сфере: будь то свет или тьма; явление святых ангелов или демонических сил; будь то радость или скорбь; словом, во всякое время, при всех обстоятельствах.

С такою молитвою наше рождение для вышнего мира может действительно стать “безболезненным”.

Кратка книга Нового Завета, открывающая нам последние глубины безначального Бытия; теория Иисусовой молитвы также не требует длиннот. Недостижимо в пределах земли явленное нам Христом совершенство; не поддается описанию множество испытаний, чрез которые проходит подвижник сей молитвы. Делание этой молитвы странным образом приводит дух человека к встрече с “силами”, скрытыми в “Космосе”. Она, молитва Именем Иисуса, вызывает борьбу против него этих космических сил, лучше же сказать: “миро–правителей тьмы века сего, духов злобы поднебесных” (Еф. 6: 12). Вознося человека в сферы, лежащие за гранями земной мудрости, сия молитва в своих высших формах требует “ангела верна наставника”.

По существу своему молитва Иисусова стоит выше всякой внешней формы, но практически, вследствие неспособности нашей стоять в ней “чистым умом” долгое время, ради дисциплины верующие пользуются четкой. На Святой Горе Афона наиболее распространена четка, имеющая 100 узлов, разделенных на четыре части (по 25 каждая). Число молитв и поклонов на день и ночь определяется соответственно силе каждого и реальной житейской возможности.

Кто действительно верит, что евангельские заповеди даны Единым Истинным Богом, тот в самой этой вере черпает силу на жизнь по образу Христа. Верующий не позволяет себе критического подхода к слову Господню, но себя ставит на его суд. Таким путем он познаёт себя как грешника и сокрушается о своем жалком состоянии. Отсутствие сокрушения о грехах показатель, что ему еще не открылось видение того образа, по которому задуман человек прежде создания мира. Всякий истинно кающийся не ищет высшего созерцания: он всецело занят борьбою с грехом, со страстями. Лишь по очищении от страстей, хотя бы еще несовершенном, естественно и не насильственно предстают ему озаренные Светом духовные горизонты, дотоле неподозреваемые, и ум и сердце восхищаются любовью Божией. Тогда перестраивается наше естество, разбитое падением, и двери в область бессмертия приоткрываются.