Абрам Ранович - Как создавались жития святых

Результаты такой политики сказывались в смешении местных культов с христианским.

В VII веке Анастасий пишет: «Все, что было когда-то в Риме скверного, стало святым. Разве храмы ложных богов не превратились в церкви, посвященные святым? Не превратился ли храм Аполлона в Ватикане в церковь апостолов, а храм Кастора и Поллукса на базарной площади в Риме — в церковь святых Козьмы и Демьяна? Разве Пантеон, который некогда был храмом всех идолов, не является теперь церковью девы и всех святых?»

При христианизации Бретани духовные власти предписывают не уничтожать местных бретонских праздников, а переносить их в церковную обстановку.

Характерный факт приводит святой Григорий Турский: «На территории Габалитанской (ныне Жеводан) находился холм под названием Гелан и при нем большое озеро. В определенное время года множество крестьян бросали в это озеро, как бы совершая жертвоприношения, холсты и ткани, применяемые для мужской одежды; некоторые бросали шерсть, многие также — изображения из сыра и воска… Они приносили туда напитки и пищу, закалывали животных и пировали в течение трех дней… Спустя много времени некий священник проповедовал толпе, чтобы она отказалась от этого… но тщетно… Тогда служитель бога по божественному вдохновению построил у самого берега озера базилику в честь блаженного Гилярия Пиктуанского и, поместив там реликвии святого, говорил там народу: не грешите, дети мои, против господа, ибо в озере нет никакой божественной силы… а чтите св. Гилярия, заместителя бога, чьи реликвии находятся здесь; он может быть вашим заступником перед богом, чтоб добиться для вас милосердия. Тогда эти люди, пораженные в сердце, обратились, и, оставив озеро, они стали приносить все, что они обычно туда бросали, в святую базилику. Таким образом они освободились от заблуждения, которым они были скованы».

В более общем виде ту же мысль высказывает Августин: «Язычники в дни своих богов устраивают праздники, заполненные обжорством и пьянством; от этих обычаев их не легко отучать. Поэтому наши отцы сочли за благо пойти им на уступки в этой их слабости и постановили, чтобы они вместо этих дней и праздников, от которых они отказывались, праздновали другие дни в честь святых мучеников, — правда, не столь безбожным образом, но в прежней манере».

Чтобы сделать замену незаметной, подбирали святого, имя которого напоминало бы упраздненное языческое божество. Надпись на церкви святой Мартины говорит, что святая «заняла этот храм, изгнав отсюда божество Марса». Превращенный в христианскую церковь храм Венеры в Верхней Бретани так прямо и назывался «церковь святой Венеры». В селении Вол, в Нижних Альпах, местным патроном считается святая Виктория. Случайно происхождение этого культа обнаружилось благодаря открытому там в 1897 году древнему жертвеннику римской богини Победы (по-латыни Виктория). Римское божество перешло в христианский культ под своим старым именем.

Все такого рода официальные распоряжения руководителей церкви только узаконяли существующую культовую практику. Здесь необходимо оговориться, что излюбленный термин «двоеверие», часто встречающийся в литературе, представляет собой, в сущности, богословское понятие, которым церковники хотели утвердить в глазах верующих свой моральный авторитет; христианское учение, мол, «глубокое», «возвышенное», «богодухновенное» и т. п.; а если «невежественная», «непросвещенная светом истины» паства сохранила в своей практике «элементы» верований «языческих», «грубых», то это зло, с которым церковь борется. Это рассуждение приводит в умиление верующих интеллигентов и является основой протестантского богословия, стремящегося «очистить» христианство от принесенных в него «толпою» язычества и магии. Фактически никакого двоеверия не существует в том смысле, как это удостоверяют богословы. Весь христианским культ создавался из элементов, имевшихся в окружающей среде, то есть из того же язычества и магии. Но тот языческий культ, который был усвоен христианством, стал считаться истинным, богом данным, в противоположность языческим обычаям и верованиям, которые почему-либо — чаще всего по мотивам политическим — не получили признания церкви. То, что сегодня было языческим, становилось завтра священным, и наоборот: в зависимости от изменчивости внутрицерковной борьбы вчерашний «богом установленный» канон объявлялся еретическим, языческим, бесовским. Следовательно, говорить о двоеверии как о сочетании христианских и языческих верований нельзя; есть канонические, церковью утвержденные, верования и обряды, и есть обряды, не удостоившиеся официального одобрения, но принципиально, конечно, от церковности не отличающиеся.

В отношении культа мертвых древняя языческая практика никогда не прекращалась. Анимистические воззрения древних о бессмертной душе, которая продолжает самостоятельно существовать после смерти человека, бродит вокруг могилы, интересуется судьбой оставшихся в живых родичей, помогает им в беде или, наоборот, мстит им за обиды, разделялись и разделяются христианским учением. Если церковь делала некоторые попытки бороться с культом мертвых, то больше всего из желания отгородиться от язычников; а когда опасность конкуренции со стороны языческих богов миновала, христианская церковь целиком усвоила древний культ мертвых и освятила его своим авторитетом.

Языческие дни поминовения — 3, 9 и 40-й день — приняты и христианской церковью, которая подвела под эти сроки библейское обоснование. Жертвоприношения мертвым были заменены раздачей милостыни, как это было принято и у римлян. Еще Трулльский собор в VI веке должен был принять специальное постановление о том, чтобы «никто не давал евхаристии телам умерших». Эльвирский собор в 306 году запрещает зажигать днем свечи на кладбищах (особый вид жертвы, происшедшей, вероятно, из жертвоприношения медом). Это запрещение, однако, мотивируется тем, что «не следует беспокоить души покойников». Тем самым собор подтверждает, что души покойников витают где-то около могилы. «Естественно», что души мертвых нуждаются в пище; и верующие собираются на кладбище и устраивают веселый пир совместно с душами покойников. Манихеец Фауст (Фаустин) упрекает христиан: «Вы умилостивляете тени покойников вином и пирами». Августин пишет: «Я знаю, что многие весьма обильно пьют над мертвыми и, задавая пиры над погребенными, сами себя погребают, засчитывая свое обжорство и пьянство за религиозный обряд». Турский собор 567 года выступил против обычая приносить на могилы мертвых еду в день апостола Петра. О том же писал и Августин, утверждая, что лучшие христиане этого не делают. Однако мать Августина, Моника, приносила на могилы святых суп, хлеб и вино и выпивала бокал вина на могиле умершего, память коего она хотела почтить. В Милане она от этого обычая отказалась, но, по словам Августина, вряд ли она бы на это пошла, «если бы ей запретил кто-либо другой, кого бы она не любила так, как. Амвросия».