А. Спасский - Лекции по истории западно–европейского Средневековья

(здесь же дается обзор реформ Диоклетиана) до возникновения крупных городских промышленных и торговых центров в эпоху феодализма (вплоть до XIII в.). Подробно рассмотрены быт и союзы германских племен, возникновение варварских королевств в эпоху Великого переселения народов, история Франкского королевства и монархии Карла Великого, а также процесс образования западно–европейских народностей (преимущественно французской и германской наций), зарождение и формирование нового общественно–политического строя и борьба городов за свои суверенные права в лице коммунн. Совершенно неслучайно А. А. Спасский в своей исторической концепции столь большое внимание уделяет именно возрождению городов. Это — поворотный пункт всего западно–европейского Средневековья, ибо «возрождение западно–европейских городов и возникновение нового буржуазного класса населения, вошедшего в качестве равноправной и самостоятельной единицы в состав средневекового общества, разрушило феодальный порядок и сделалось источником новых политических образований во всех главнейших странах Западной Европы, предваряющих собой уже эпоху Нового времени. Здесь исторический пункт, над которым исследователь западно–европейского Средневековья, понимаемого в точном смысле этого слова, может поставить точку». [4] См. с. 281 наст. изд. На этом пункте точка в «Лекциях» и ставится.

Работа А. А. Спасского не осталась незамеченной не только читающей публикой, но и научной общественностью. Появилось несколько рецензий, в том числе и в церковных периодических изданиях, что полностью соответствовало авторскому замыслу быть услышанным церковными людьми, именно им быть особенно полезным этим своим трудом. Например, «Церковный Вестник» дал следующий отзыв: «Лекции отличаются крупными достоинствами… они содержат ценные в научном отношении выводы литературы предмета, предлагая их вниманию читателя в интересной переработке автора; представляют обстоятельное исследование на затронутую тему. На каждой странице здесь чувствуется опытная рука, умеющая в обширном материале подчеркнуть существенное и типичное, проследить основные нити сложного и запутанного исторического процесса. Со стороны изложения книга заслуживает только похвалы. Она написана ясным, простым, но вместе с тем изящным и живым языком; пересыпана массой любопытных примеров и выдержек из документов; дает яркие, выпуклые характеристики крупнейших исторических деятелей и событий и читается от начала и до конца с неослабным интересом. Все это делает лекции ценным вкладом в русскую историческую литературу научнопопулярного характера и заставляет пожелать им самого широкого распространения». [5] «Церковный Вестник». 1911. № 19. С. 587–588. Вот еще один отклик: «Отмечаемый труд восполнил собой заметный пробел в нашей исторической литературе в доступном, простом по изложению и немногословном, но обстоятельном и серьезном для среднего читателя истории Средневековья… Книжка читается с большим интересом». [6] «Церковные Ведомости». Прибавления. 1911. №28. Стб. 1240.

Думается, что вполне сознательно спустя почти 15 лет после оставления кафедры новой гражданской истории Московской Духовной академии, уже после выхода в свет своих основных церковноисторических сочинений, А. А. Спасский, будучи общепризнанным авторитетом по истории древней Церкви и богословия эпохи Вселенских соборов, все‑таки вернулся к своим лекциям по истории Средневековья. Наверное, он просто понимал важность затронутой им темы для всех тех своих читателей, которые хотели бы иметь верное представление об общем ходе церковно–исторического процесса в Европе. Понимал всем своим чутьем историка и богослова, что не было глухой стены между Западом и столь милым ему Востоком (читай — Византией). Начинать же новые большие изыскания на тему взаимовлияния у А. А. Спасского уже не было ни жизненного времени, ни научных сил, подточенных прогрессирующим параличом мозга, столь рано сведшим выдающегося церковного ученого в могилу. Оставалась возможность лишь наметить путь, указать общие ориентиры без каких‑либо тщательных проработок обширного исторического материала, без громоздких культурологических штудий, без привлечения огромной научной литературы и прочих неотъемлемых атрибутов «научного исследования». Нет, это исследование именно «научнопопулярное», и написано оно для самого широкого читателя. Для всех тех, кто когда‑нибудь сможет пройти весь трудный путь церковной науки целиком, или дойдет до одного ему предназначенного пункта познания, или поможет другим осилить дорогу, или же эта книга просто для тех, кто хочет знать больше, чем он знает сегодня.

Географические пределы Римской империи. — Постепенное возникновение монархической власти. — Диоклетиан. — Константиновская система управления. — Строй центральной и областной администрации. — Отделение военного и гражданского управления. — Причины падения Римской империи: финансовый и экономический быт Империи, упадок крупного землевладения, исчезновение мелкой собственности.

К началу эпохи Великого переселения народов, т. е. к последним десятилетиям ЗУ в., Римская империя продолжала существовать в тех географических пределах, в какие она была поставлена завоевательными стремлениями предшествовавших веков. Она обнимала собой весь культурный мир того времени, группировавшийся тесным кольцом вокруг Средиземного моря. Границами ее служили: на юге пустынная цепь Сахары, в которой трудно было основать какоелибо прочное поселение; на юго–востоке Аравия и Эфиопия, не поддававшиеся римскому завоеванию; навостоке —Евфрат; на северовостоке — Черное море и Дунай, отделявшие Империю от пустынь Скифии и Сарматии; на западе же Европы она включала в свои границы, кроме Италии, Галлию, Испанию и Британию.

Но, сохраняя свои обширные размеры, Римская империя еще задолго до эпохи переселения утратила свое прежнее значение и внутреннюю мощь — и если бы основатель Империи, Октавий Август, каким‑либо чудом был перенесен в Рим конца IV в., он не признал бы в нем ни одной черты прежнего, знакомого ему Рима. Дело в том, что Империя IV и V вв. не была уже той Империей, какая существовала в век Августа и Тиберия; будучи естественным продолжением или перерождением последней, она являлась крайним ее выводом, отрицающим по своему строю те начала и формы государственной жизни, при помощи которых создавалось могущество Рима. Это была Империя монархическая, самодержавная, между тем как ни монархии, ни тем более самодержавия не знали ни Август, ни Тиберий. Римский император первых двух веков не был монархом; отдельные императоры, как, например, тот же Тиберий, который в одно и то же время был и жестоким тираном, и великим государственным человеком, конечно, имели решающее значение и могли свободно совершать всякие насилия, но это было нарушением обычного порядка. Обыкновенно администрация Империи распадалась на две части, из которых одна принадлежала непосредственно императору, а именно: заведование провинциями на военном положении или пограничными, где императоры играли роль главы войска и гражданского управления, а другая часть — заведование внутренними провинциями — находилась в руках сената. Римская империя на первых порах была, таким образом, не монархией, а диархией.

Читать дальше