С. Верховской - Бог и человек

Если Бог не только свободен, но и благ, то не связывает ли благость свободу Божию? Не правильно ли сказать, что Бог должен быть благим или принужден быть благим? Такое предположение основано на недоразумении. Бог свободно благ, все в Нем благо и все свободно, потому что самое благо в Боге есть благо, проникнутое свободой и иначе оно не было бы благом. Божественное Благо есть всесовершен–ное или сверхсовершенное бытие, но такое бытие и может быть только личным и только свободным; рабство есть ограниченность, умаление, страдание… Иногда спрашивают: почему Бог — Троица, а не двоица, почему он есть Любовь; зачем Ему быть всеведущим — не достаточно ли Ему думать только о себе? Подобные вопросы сводятся в сущности к вопросу о том, почему Бог обладает полнотой бытия, а не ущербленным бытием, почему Он добр, а не зол, почему Он не вредит Сам Себе. Смысл таких вопросов абсурден и богохулен, ибо ущербление или умаление бытия и тем более зло есть путь небытия. Стремиться к небытию не только абсолютно противоестественно для Бога Сущего, но и невозможно, потому что зло есть только отрицание и небытие — отсутствие бытия. Следовательно, Бог должен был бы быть сперва Всеблагим Сущим, а потом отречься от благости, блаженства и бытия. Но самое «сперва» и «потом» невозможны в вечном Существе: они пренадлежат только времени. Зло так же невозможно в вечном бытии, как тождество бытия и небытия (т. е. сразу быть и не быть). Зло возможно только во времени, только в твари [51] Вечность ада означает только бесконечное умирание от–падших от Бога, но не вечность в смысле надвременности; ад, конечно, не совечен Богу и не имеет вечности в Божественном смысле. ).

Образ свободы в Боге имеет для нас огромное значение. Он показывает нам, что свобода — великий дар, совершенно необходимый для духовной жизни, но что свобода не противоречит благу или благой природе или истине. Напротив, когда она противопоставляет себя добру и естественным условиям бытия, она оказывается злым произволом, ведущим нас к своего рода самоубийству. Свободное уничтожение собственного бытия есть абсолютное безумие, а уничтожать или умалять чужое бытие, в конце концов, означает то же, что разрушать наше собственное, потому что человек сотворен, чтобы быть в единении с миром и Богом… «Познаете истину и истина сделает вас свободными» (Ио., VIII, 32), потому что истина открывает путь беспредельного бытия, в котором свободе принадлежит величайшее место. Когда же все извращается и чахнет в человеке, свободе остается только подчиняться страстям и низшим влечениям или же идти путем чистого отрицания: противопоставить себя в гордыне всему; от всего, даже от собственной природы, себя отрезать и оказаться в пустоте.

Отцы Церкви (особенно св. Афанасий Великий) противопоставляют свободу во внутренней жизни Бога и в Его отношении к твари. По св. Афанасию в Самом Боге все совершается по природе, а в отношении к твари Бог действует по Своей воле… Главное различие в том, что в Самом Боге сама свобода Бо–жия требует полноты Божественного бытия и с ней неразрывно связана. Бог есть абсолютная целостность и свобода необходимо в нее входит. Тварь же находится вне существа Божия и связана с Богом особым свободным творческим актом, положившим начало времени. Творение ничего не меняет в Самом Боге. Однако, связующим звеном между внутри–божественной свободой и свободой творения является Божественная благость или любовь: Бог есть Любовь и Сам в Себе, Он есть Любовь и в отношении к твари, которую творит из любви к ней. Любовь Бога к Себе и к твари, конечно, тоже различны, но и любовь к твари происходит все же из единой, существенной и вечной любви Божией.

Отцы отвергали возможность существования над Богом высшего рока. Св. Ириней Лионский, например, пишет: «неприлично сказать, что Бог, над всеми превознесенный и свободный во всех Своих решениях, подчинен необходимости». Сосуществование над–божественной необходимости и Бога противоречиво, так как Бог и есть высочайшее Существо… Идея личного и всесовершенного Бога, вообще, исключает слепую необходимость. И человечество и вся веселенная не подчинены абсолютной необходимости, но живому и всеблагому Богу.

Если можно говорить о необходимости в Боге, то только в смысле разумности. Бог совершает все по определению Своей воли (Еф., I, 11), но это определение очевидно мудро (Рим., XI, 33–36). Все отцы (например, св. Максим Исповедник и св. Иоанн Да–маскин) тесно связывали свободу и разум. Св Иоанн прямо пишет: «свобода связана с разумом» или благоразумием. Разумное существо знает, что делает; оно является, следовательно, «господином своих действий и свободным», «управляет своей природой, а не управляется ей…» Абсолютная разумность Божия исключает в Боге разрушительный произвол. Разум не насилует и не принуждает, но он открывает сущность бытия и его совершенство, которое есть и совершенство свободы. Свобода не есть «право на безумие».

Всемогущество Божие.

Свобода в Боге не была бы действенна без всемогущества. Бог есть абсолютная Мощь. Обычно всемогущество связывают с творческой деятельностью Бога, но Бог и Сам по Себе есть совершенная, единая, вечная Мощь. Только потому Бог всемогущ и в отношении к твари… Вечность и абсолютность Божественной мощи исключают всякую последовательность и частичность действий Божиих, всякую временность. Все бытие Божие совершается извечно в единстве, в котором осуществляется все сущее в Боге: рождение Сына, изведение Духа, бытие всех Божественных благ, самооткровение Божие, творение мира.

В Ветхом Завете часто говорится о могуществе Божием. «Знаю, что Ты все можешь и нет для Тебя невозможного», говорит Иов (XII, 2). «О, Господи Боже, Ты сотворил небо и землю великою силою Твоею и простертой мышцей; для Тебя нет ничего невозможного… Боже великий и сильный, Которому имя Господь Саваоф! Великий в совете и сильный в делах, Которого очи отверсты на все пути человеческие, чтобы воздать каждому по путям его и по плодам его, Который совершил чудеса и знамения…» (Иер., XXXII,17–20)… Псалмы называют Бога сильным или Господом сил. Бог именуется так же Великим, Твердыней, Крепостью. «Твое, Господи, величие, могущество и слава и победа и великолепие и все, что на небе и на земле. Твое, Господи, царство и Ты превыше всего, как Владычествующий» (Пар., XXIX, 11)… Бог не трудится и не утомляется: Он творит единым словом и действием духа. Он не связан законами природы. Отсюда факт бесчисленных чудес Божиих, прославленных в Библии, как проявление Его могущества и благости. «Боже, в святости путь Твой. Какой Бог так велик, как Бог наш! Ты Бог, творящий чудеса, Ты являешь могущество Твое среди народов!» (Пс., XXVI, 14–15). «Благословен Господь Бог, Бог Израилев, Который один творит чудеса!» (Пс., XXI, 18). Бог «премудр сердцем и могущ силою… делает великое, неис–следимое и чудное без числа. Вот, Он пройдет передо мною и не увижу Его, пронесется — и не замечу Его!» (Иов, IX, 4–11). Потому что Бог действует не внешней, видимой силой, но как бы «изнутри». Все связано с абсолютной мощью и мудростью Бога, но мы не замечаем этого, пока не обратим внимание на неспособность твари к самостоятельному существованию или не встретимся с ислючительными проявлениями творческих или благодатных сил Бога.