Джон Ричардсон (Джаядев дас) - Никогда не говори, что умрешь

Из-за страха, что нас не утвердят, мы пошли прямо в студию вовсе не для того, чтобы выразить своё восхищение от песни Пола Маккартни, записанной с оркестром из 40 человек, а для того, чтобы спеть свою собственную I Never See The Sun («Я никогда не увижу солнца»). Специально для нас «Плежерама», кредитовавшая их, убрала все преграды, подкупила диджеев и продюсеров Радио № 1, самого главного радио поп-музыки страны. Музыка, прозвучавшая по Радио № 1, напоминала золотую пыль. Для того чтобы войти в список хитов, компании довольно часто подкупали продюсеров и диджеев разных программ, заодно скупая бесчисленное количество записей в наиболее популярных магазинах. У нас были люди, специально разъезжавшие по стране, пытаясь нелегально скупать пластинки в 40 лучших магазинах. «Плежерама» не была одинока — время от времени почти все так поступали, хотя никто и не признавался.

Все знали, что Имперор Роско берёт взятки. Его и ещё несколько человек подкупили, чтобы нас поставили в уже утверждённый музыкальный репертуар. Но даже после взятки мы не вошли в 50 лучших. И вот каким-то чудесным образом мы оказались на главном телевизионном шоу «Тор of the Pops». Хотя, я считаю, что это место тоже купили. И вот трое из нас — Флик Коби, прочно обосновавшаяся на подтанцовках «Тор of the Pops», и уже покорившая миллионы британских мужчин, Алан и я, уже сидим в студии «Пайнэппл». «Плежерама» дала Флик пару сотен фунтов стерлингов, чтобы та научила нас двигаться на сцене. В этой сделке не было ничего незаконного, хотя, как мне кажется, мы были худшими из тех, кого ей довелось обучать. И вот мы с Аланом внезапно появляемся в студии «Тор of the Pops» в сшитых вручную костюмах с выкрашенными волнистыми длинными волосами, возомнив себя шоуменами, как они выражались.

Это был наш шанс. Мы собирались войти в список хитов. Всего один показ в «Тор of the Pops», и нам гарантировано международное признание и невероятное богатство — вот о чём мы мечтали тогда. Но, к сожалению, Алан, который должен был петь гармонию, ужасно распереживался, что его голос не услышат. Алан — откровенный человек, который не испугался бы и самих богов Би-Би-Си. Смело, безо всякого приглашения, он поднялся наверх в звукосниматель (это вообще выходило за все возможные рамки приличия) и весьма недвусмысленно попросил продюсера сделать так, чтобы его голос услышали...

Тогда у нас ещё не было цветного телевидения, но у госпожи Арбур, нашей соседки, был такой телевизор. Она пригласила нас посмотреть полёт нашей сверхзвуковой ракеты к славному месту своего назначения. Тони Блэкберн объявил нас, и вступление к нашей песне « Я никогда не увижу солнца» зазвучало. Какими же наивными мы были! Зрачки расширены, хвосты трубой. Я тогда подумал: «Круто! А вот и мы! Ну, держитесь! Сейчас мы вам покажем!»

Алан поёт гармонию, я — основную партию. И они действительно сделали так, чтобы Алана услышали, но меня-то практически слышно не было! Чудовищный кошмар! Какой провал! Моё сердце замерло, а распушенный хвост опустился. Я рухнул на диван госпожи Арбур и взмолился как никогда: «Умоляю, добавьте громкости моему голосу, пожаааааалуйста!» Но всё, что я мог слышать — это всё перекрывающий голос Алана.

Наша запись так и не увидела солнца. Да что там солнце, она даже с трудом увидела бы белый свет. Госпожу Арбур заволокла тёмная туча. С того момента я знал: всё кончено. А ещё я прекрасно знал, что в то время любая запись, прозвучавшая впервые в «Тор of the Pops» всегда попадала в список лучших. Мы же стали неудачным исключением — мы не вошли не только в первые 50, нас нельзя было отыскать даже в списке лучших 100. Наша звукозаписывающая компания тоже отказалась от нас.

И всё же нас это не сильно обеспокоило. От нас отказывались продюсеры и покруче. За год до того провального события нашим менеджером был Моррис Кинг, прославившийся как самый изворотливый агент/менеджер в то время. Его знали все. Все, кроме меня и Алана. Нэт Кипнер, поэт, наш друг, который недавно вернулся из Австралии, и представил нас Моррису.

Год нашей совместной работы был не очень-то уж прибыльным. Нам редко предлагали работу, а ещё того реже нам предлагали студийную запись. Совершенно случайно мы узнали, что один менеджер, Боб Джонсон, остановился в гостинице «Ройал Гаден». Нам нужно было встретиться с ним и показать, что мы умеем.

Некоторые из вас могут спросить, ради чего столько суеты? Кто такой этот Боб Джонсон? На что я отвечу, что с ним я действительно хотел бы поработать. На обложках известных альбомов Beach Boys [27] The Beach Boys (читается «Бич бойз») — американская рок-группа, известность которой первоначально принесли их ранние песни о пляжах, море и сёрфинге, однако, изменив звучание, они первыми выпустили в 1966 г. концептуальный альбом — Pet Sounds, оказавшийся, по мнению многих специалистов, переломным в контексте развития рок-музыки 1960-х годов. The Beach Boys, наряду с The Rolling Stones считаются одной «из групп номер 2 в 60-е» (после The Beatles). Оказали решающее влияние на становление таких ключевых исполнителей поп-рока 1970-х как Элтон Джон и Fleetwood Mac. , Саймона [28] Пол Фредерик Саймон (англ. Paul Frederic Simon; 13 октября 1941, Нью-Джерси) — рок-музыкант, поэт и композитор, обладатель трёх премий «Грэмми» в номинации «лучший альбом года» (1970, 1975, 1986). , Боба Дилана [29] Боб Дилан (англ. Bob Dylan, при рождении Роберт Аллен Циммерман, англ. Robert Allen Zimmerman; 24 мая 1941, Дулут, Миннесота) — американский автор-исполнитель песен, поэт, художник. Является значимой фигурой в популярной музыке на протяжении пяти десятилетий. Некоторые его песни стали гимнами для движения гражданских прав и антивоенного движения в США. По данным опроса журнала «Rolling Stone» — является второй (после The Beatles) по значимости фигурой в истории рок-музыки. и многих других, можно обнаружить его имя. Те альбомы прославились миллионными продажами. Так или иначе, нам удалось узнать, в каком номере он остановился. Мы очень нервно поговорили с его помощником, представительным англичанином, который, как нам показалось, был невероятно рад ответить на наш звонок. За несколько коротких мгновений, когда мы услышали звонкую речь с американским акцентом, что завтра он готов нас принять, из мышей мы мгновенно превратились в людей. От радости мы прыгали и громко распевали: «Боб Глориус Джонсон! Глоб Бориос Джонсон! Джон Глориус Бобсон! Ног Джобриос Обсон!», пока полностью не исчерпали силы и, истощённые, не попадали от чувства сумасшедшей эйфории.

Ненадолго оказавший в полной тишине, мы посмотрели друг на друга и снова сделали попытку насладиться фонтаном надежды на светлое будущее.