Джон Ричардсон (Джаядев дас) - Никогда не говори, что умрешь

Если бы мне предложили исполнить одно моё единственное желание, я бы попросил лишь об одном — обрести невинность. Если бы я только мог оказаться на месте Бонни!

Джерри Слэттери, один из моих друзей и великолепный музыкант, стал проявлять интерес к духовной жизни, после нашего с ним знакомства в 1990-х. Незадолго до этого, меня, Лору Лоджик, Полистерин, мою дочь Пию и ещё двух последователей движения сознания Кришны пригласили участвовать в записи нового альбома Боя Джорджа. После успеха альбома Bow Down Mister, который ощутимо поднял популярность Джорджа, нас часто приглашали выступать в самых популярных телевизионных шоу. Именно во время одного из таких выступлений Джерри обратил на нас внимание и загорелся идеей объединиться с нами для записи альбома Swing Low Sweet Chariot.

Оказалось, что мы оба были неравнодушны к музыке 1950-х годов. Особенно нам нравились Everly Brothers. Закончив Swing Low, больше получаса мы записывали наши любимые хиты Everly, где Джерри исполнял партии Дона, а я — Фила.

Вскоре наши встречи стали регулярными, и мы записали целый ряд песен Everly, слова в которых я изменил таким образом, чтобы они стали настоящими кришнаитскими песнопениями. Получилось просто здорово! Джерри вдохновил меня откровенно рассказать ему всё, что я знаю о Кришне, и вскоре он с большим энтузиазмом повторял Маха-мантру. Помимо того, он вдохновил меня пригласить в Сознание Кришны его брата Дерека. Всё семейство Слэттери оказались людьми с открытым сердцем. Когда я впервые познакомился с ними, они жили в районе Тэмзвью в Баркинге, и среди невообразимого калейдоскопа местных магазинчиков и лавочек держали небольшую пекарню. Вскоре оба брата, вместе со своими жёнами, стали вегетарианцами и научились медитировать в традиции движения сознания Кришны.

У Дерека есть две дочери, сын и несколько симпатичных внучат. Из них больше всего мне нравилась пятилетняя Бонни. Её мама Шэннон не очень-то разделяла нашу веру в Кришну. Мы собирались у Дерека раз в неделю, и Бонни быстро научилась подпевать нам, танцевать с нами и получала настоящее удовольствие от пищи, которую готовила моя жена Шачи (такое имя получила Шерил, пройдя духовное посвящение).

Бонни рассказывала мне, как дома мама прерывала её пение Харе Кришна, когда ей того хотелось. Не то, чтобы Шэннон была злой.

Я думаю, она просто не понимала, что происходит, и немного побаивалась за свою дочь. Между нами не было вражды, мы с уважением относились к чувствам друг друга.

Как-то Шэннон и её сестра Кат купили жилой автоприцеп на побережье и отправились туда вместе с Бонни на выходные, чтобы убраться и привести в порядок своё жилище. Пока Шэннон с Кат вытаскивали всякую рухлядь, Бонни играла на улице с мячиком. Шэннон выбросила из прицепа какую-то деревяшку, не заметив, что из неё торчит гвоздь. Поскольку она всё время наблюдала за Бонни, то увидела, что та пнула мячик и он приземлился на кучу рухляди — прямо на торчащий гвоздь. Мяч тут же лопнул и Бонни разразилась слезами, оплакивая кончину своей любимой игрушки.

Она с рыданиями бросилась к маме, прося о помощи. Маме естественно было не до этого — в эти выходные на неё свалилось столько работы, но она пообещала, что как только освободится хоть немного, они пойдут в магазин и купят новый мяч.

Но, не тут-то было — Бонни совсем не хотела новый мячик, она настаивала на том, чтобы мама починила старый и всё тут! Шэннон настояла на своём. В конце концов, подчинившись приказу матери, Бонни, вся в слезах отстала от неё. Она не рассчитывала больше на мамину помощь, но это не означало, что она сдалась. Она зналадругой выход из этой ситуации.

Шэннон увидела, как Бонни направилась к куче деревяшек и решила посмотреть, что же она будет делать. Ей было немного не по себе, оттого, что она ради уборки, отказала дочке в её просьбе. Бонни жила без папы, и хотя мама с дочкой были очень разными по натуре, они очень дорожили друг другом. Далее, я привожу слова, которые услышал от серьёзной, прямолинейной, Шэннон, обладающей большой силой воли и решительно настроенной против Харе Кришна.

«И вот я наблюдаю за Бонни из окна, вместе со своей сестрой, и вижу, как она смотрит сначала на проткнутый мячик, а затем поднимает глаза к небу. А потом изо всех сил душераздирающим голосом кричит: „КРИШНА! КРИШНА! КРИШНА!“ И тут я чуть не обделалась! Сдутый мячик, который Бонни поднимала вверх, стал таким же круглым, как и был. Бонни улыбнулась и сказала: „Спасибо!“, а мы бросились к ней, чтобы убедиться в том, что всё увиденное — правда. И хотя мне ужасно не хочется это признавать, но именно так всё и оказалось.Мяч был целым и надутым, хотя дыра в нём все ещё была видна. И на ощупь он был совершенно натуральным. Хотя это и странно, учитывая то, каким неестественным образом он только что был надут».

Так что же такого есть у Бонни, чего нет у нас? Может быть, уже пора всем нам серьёзно задуматься об этом? Ведь дело здесь не только в Бонни.

Одиннадцатилетнюю Ханну, дочку Брайана и Крис, которые присоединились к преданным вскоре после Дерека и Джерри, Кришна вдохновляет не меньше, чем Бонни.

У Ханны есть собственные, небольшие, около 20 сантиметров в высоту, статуэтки Господа Гауранги и Его брата Нитьянанды, двух аватар, явление которых в Бенгалии, около пятисот лет назад, положило торжественное начало воспеванию мантры Харе Кришна. Частью её преданного служения, стало подношение Божествам молока, и, по словам её родителей, делала она это регулярно и вкладывала в этот ритуал все свои чувства. Одна из её любопытных приятельниц зашла как-то вечером посмотреть, зачем это Ханна каждый вечер, в одно и то же время звонит в колокольчик, зажигает благовония и т. д. Ханна, как настоящая преданная, была счастлива от того, что кто-то наблюдает за тем, как она подносит тёплое молоко Божествам Гаура — Нитай, а затем, тихонько позвонив в колокольчик, склоняется перед Божествами в поклоне, негромко повторяя мантру. Подруга стояла и смотрела на неё, как вдруг, примерно через полминуты, она вскрикнула так громко, что Ханна подпрыгнула от испуга.

На крик сбежались Крис и Брайан, чтобы узнать, что случилось. Подруга Ханны тыкала пальцем в серебряную чашку, не в состоянии произнести ни слова. И, наконец, с трудом выдавила из себя: «Молоко. Его стало меньше — пока Хана молилась!» Так оно и было. От полной чашки молока не осталось и половины.

Что такого сделала Хана, чтобы с ней случилось это чудо, да ещё и на глазах свидетелей? Над этим требуется серьёзно призадуматься, помедитировать. Если у нас что-то не получается, мы можем только спросить о том, что мы ещё должны сделать.