И. М. Концевичъ - Оптина пустынь и ее время

Объ его внѣшности такъ говоритъ жизнеописатель:

«Лицо — ничѣмъ не поражающее съ перваго взгляда, вовсе некрасивое по обыкновеннымъ понятіямъ о красотЬ физической, даже неправильное, по недостатку въ глазахъ, съ печатью постояннаго углубленія въ себя, слѣдовательно, на видъ болѣе строгое, нежели ласковое; но такова сила благодати, что лицо это, служа зеркаломъ чистой, любвеобильной и смиренной души, сіяло какою–то неземною красотою, отражая въ себѣ то или другое изъ свойствъ внутренняго человѣка, плодовъ духа, исчисленныхъ Апостоломъ. Вообще въ немъ было рѣдкое соединеніе дѣтской простоты, тихости и смиренія, дѣлавшее его приступнымъ всѣмъ и каждому («Жизнеописанія отеческихъ подвижниковъ благочестія XVIII и XIX вѣковъ». Москва, 1909 г. Книга за сентябрь, стр. 120).

А вотъ что пишетъ одинъ свѣтскій человѣкъ, какъ мы узнаемъ изъ дневника іеромонаха Евѳимія:

«Первая наша встрѣча со старцемъ, противъ нашего ожиданія, не имѣла ничего особеннаго. Припоминая себѣ разсказъ o. К., мы думали встрѣтить подвижника съ особеннымъ выраженіемъ въ лице, съ особенными пріемами: оказалось, что это былъ простой, обыкновенный монахъ, чрезвычайно скромный, неразговорчивый и къ тому же косноязычный. Я положительно былъ разочарованъ; но жена моя, несмотря на свою свѣтскую бойкость, съ перваго раза почувствовала какой–то безотчетный страхъ, смѣшанный съ благоговѣніемъ; а въ слѣдуюгція его посѣгценія привязалась къ нему всей душой. «Въ слѣдуюгцую осень мы опять посѣтили Оптину Пустынь. О. Макарій былъ уже обходительнѣе и откровеннѣе съ нами. Онъ подробно разспрашивалъ о нашемъ житьѣ–бытьѣ, говорилъ о Петербургѣ и встрѣчаюгцихся въ немъ на каждомъ шагу искушеніяхъ. Когда я признался въ смугценіяхъ, которыя такъ безотвязно преслѣдовали меня среди столичныхъ развлеченій, о. Макарій заговорилъ такъ, какъ никогда до того не говорилъ съ нами. Жадно ловили мы каждое слово подвижника и, по уходѣ его, совѣтуя другъ другу, записали чудную рѣчь старца Божія…

«Вся пошлость жизни свѣтской встала передъ нами во всемъ своемъ безобразіи; въ груди стало тѣсно отъ накопившихся слезъ, которыя неудержимо потекли потокомъ изъ глазъ моихъ. Да, мы плакали! и сладки были эти слезы глубокаго раскаянія въ грѣхахъ. О. Макарій посовѣтовалъ намъ поговѣть и, благословивъ насъ, пошелъ въ другіе номера гостиницы для назиданія и поученія посетителей, которые жаждали его внушаюгцаго слова. Во все время приготовления нашего къ исповѣди и Св. Причагценію, старецъ ежедневно навѣщалъ насъ и назидалъ духовно» Нилусъ. «Святыня подъ спудомъ». Тайна православнаго монашескаго духа. Сергіевъ Посадъ 1911 г).

Іеросхимонахъ Макарій родился 20–го ноября 1788 года. Онъ происходилъ изъ дворянской семьи Орловской губерніи. Семья отличалась благочестіемъ. Прадѣдъ его, Іоаннъ, сталъ инокомъ. Родители, коллежскій асессоръ Николай Михайловичъ Ивановъ и мать Елизавета Алексѣевна, нарекли старшаго сына Михаиломъ, въ честь св. князя Тверскаго, память котораго 22–го ноября; послѣ было еще трое сыновей и одна дочь. Жили они въ окрестностяхъ Калуги, весьма красивомъ мѣстЬ, близъ Лаврентьева монастыря, архимандритъ котораго, Ѳеофанъ, духовно окормлялъ ихъ. «Среди впечатлѣній, пріятныхъ для зрѣнія и отрадномирныхъ для сердца видовъ сельской природы, имѣя передъ глазами тихую иноческую обитель, изъ которой ежедневно доносился до слуха обитателей Ж. звонъ колоколовъ, призывающій иноковъ къ молитвѣ, возрасталъ будущій инокъ и молитвенникъ, еще тогда невѣдомый міру», такъ описываетъ жизнеописатель первыя впечатлѣнія мальчика.

Когда Михаилу было пять лѣтъ скончалась любившая его больше другихъ дѣтей мать, не разъ говорившая про тихаго и кроткаго сына: «сердце мое чувствуетъ, что изъ этого ребенка выйдетъ что–нибудь необыкновенное!» Въ связи съ болѣзнью матери, семья мѣняла мѣсто жительства. Въ городѣ Карачевѣ онъ началъ и окончилъ школьное образованіе, а ужъ на 14–омъ году поступилъ на не легкую службу бухгалтера, съ чѣмъ отлично справился, обративъ на себя вниманіе. Однако, Михаилъ продолжалъ жить своимъ міркомъ. Много читалъ, ища разрѣшенія важнѣйшихъ вопросовъ ума и сердца. Любилъ музыку, отлично игралъ на скрипкѣ, находя въ ней большую отраду. На 24–мъ году жизни, уже по смерти отца, вышелъ въ отставку и поселился въ деревнѣ. Управлялъ хозяйствомъ плохо. Однажды мужики покрали множество гречихи. Михаилъ ихъ долго вразумлялъ, ссылаясь на Св. Писаніе. Въ результатѣ мужики пали на колѣни въ искренномъ раскаяніи, на посрамленіе роднымъ Михаила, которые надъ нимъ смѣялись. Была сдѣлана попытка его женить, но какъ и лицомъ онъ былъ непригляденъ, да и стремленія не имѣлъ, то такъ это и осталось. Съѣздилъ онъ на Коренную ярмарку, купилъ тамъ книгъ духовнаго содержанія и въ нихъ зарылся. Изрѣдка выходилъ въ столярню, тамъ работалъ до усталости, покоряя юную плоть духу.

Въ 1810 г. осенью онъ поѣхалъ на богомолье въ Плогцанскую Пустынь, гдѣ позналъ свое давнишнее влеченіе и рѣшился посвятить жизнь Богу. Онъ тамъ и остался. Приславъ братьямъ отреченіе отъ имѣнія, онъ одно лишь просилъ: построить на тысячу рублей часовню на могилѣ родителя.

Въ то время въ Плогцанской Пустыни находился ученикъ великаго старца Паисія Величковскаго Аѳанасій, который не могъ не заинтересовать юнаго молитвенника. Подъ его полное руководство онъ и отдалъ себя, получивъ тѣмъ правильное начальное направленіе. Къ сожалѣнію, почти нѣтъ матеріаловъ, проливающихъ свѣтъ на эту дивную личность. У него было много переводовъ аскетическихъ твореній древнихъ отцовъ монашества, сдѣланныхъ о. Паисіемъ. Они потомъ перешли въ Оптину и были изданы въ переводѣ со славянскаго на русскій.

Тутъ послушникъ Михаилъ изучилъ церковный уставъ и нотное пѣніе. Помогалъ въ письмоводствѣ. 7 марта 1815 г. былъ постриженъ въ мантію съ именемъ Макарія, въ честь преп. Макарія Великаго. Пѣшкомъ, съ посохомъ, ходилъ въ Кіевъ. На обратномъ пути былъ въ Глинской пустынѣ, гдѣ познакомился со старцемъ Филаретомъ, игуменомъ. Въ 1824 г. ѣздилъ въ Ростовъ на поклоненіе могцамъ Св. Димитрія Ростовскаго, послѣ чего впервые былъ въ Оптинѣ. На другой годъ умираетъ его старецъ. Макарія назначаютъ духовникомъ Сѣвскаго дѣвичьяго монастыря. Такъ начинается его духовническая деятельность.

Трудно было Макарію безъ своего учителя. Но вотъ происходить замѣчательчая встрѣча. Въ его обитель пріѣзжаетъ со своими учениками отецъ Леонидъ, которьій былъ подъ руководствомъ у схимонаха Ѳеодора, Ученика того же Молдавскаго архимандрита Паисія. О Макарій вновь обрѣлъ себѣ руководителя. Это былъ отвѣтъ на его молитвы, ибо духовное сиротство тяжелѣе плотского. Хотя о. Леонидъ считалъ о. Макарія сотоваригцемъ въ дѣлѣ монашескомъ, но, уступая просьбамъ и смиренію его, рѣшился съ нимъ обращаться какъ съ ученикомъ, Впрочемъ, ихъ совмѣстное пребываніе скоро прекратилось: о. Леонидъ былъ отправленъ въ Оптину. Шла переписка, кончившаяся переѣздомъ о. Макарія въ Оптину, что стоило не малыхъ затрудненій. Къ Площанской Пустыни онъ долго хранилъ любовь.