Игнатий Брянчанинов - Том VIII

Как Вы думаете, какое ощущение объемлет человека, глаголющего глаголы Духа, ощущающего в себе действие Духа? — Ощуще{стр. 198}ние, которое иметь свойственно созданию пред его Создателем. Тогда человек явственно ощущает, видит, что он — ничто.

Не из книги, не от человеков, не из естественных гениальных способностей соделывается человек учеником, слышателем и органом Духа! — при посредстве веры во Христа, чрез оживление в себе Христа перенесением в себя свойств Христовых, которые Христос открыл людям в священных изречениях Евангелия. Где Христос, там Дух Его, там Ум Его — Его непостижимый Отец.

№ 25

Какая легкость, какое благополучие, какая блаженная чистота, когда человек не останавливает в себе чувств расположения к ближним, но служит только проводником их к святому, чистому небу! когда он говорит Богу о возлюбленных своих: «Боже! они — Твое достояние, — Твои создания! Твое тебе принадлежит, а я — что? кратковременный странник на земле, внезапно на ней являющийся и внезапно с нее исчезающий». Кто таким образом очищает любовь от самолюбия и пристрастия, тот обретает в себе чистую любовь, любовь в Боге. Для приобретения этой любви заповедано нам самоотвержение, такое значение имеют слова Господа: Иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 16. 25). В этих словах повеление соединено с обетованием.

Напротив того, кто вздумает найти душу свою в исполненном обольщения веке, т. е. захочет исполнять свои неочищенные пожелания, тот погубит ее. В самоотвержении — спасение.

Покорите ум ваш Христу! Когда ум покорится Христу, то не будет оправдывать ни себя, ни сердца. Когда оправдания оскудеют у сердца, — оно приходит в состояние смирения и умиления. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит; а оправдания — ужасная греховная смерть.

Молился так святый Давид и так научает нас молиться: Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех [91]. «Непщевать вины о гресех» значит приводить извинения, оправдываться в своих согрешениях. Мысли и слова, в которых изображается это оправдание, названы словеса лукавствия. Лукаво старается грешник обмануть себя и людей! лукаво старается грешник скрыть грех свой от себя и от людей! лукаво старается он представиться праведником пред собою и пред людьми! {стр. 199} Оправдаться пред людьми, скрыть пред ними грех свой заставляет иногда самая необходимость, польза ближнего, которого мог бы соблазнить грех наш. Оправдываться пред собою, обольщать, заглушать свою совесть — всегда беззаконно, всегда бедственно, усвоившиеся словеса лукавствия соделывают человека ожесточенным фарисеем, способным на всякое преступление. Оправдание в согрешениях, не нуждающееся в вымыслах и многословии, оправдание, всегда принимаемое Богом — покаяние.

От лица покаяния бежит всякий грех; никакой грех не может устоять пред всемогущим покаянием. Покаяние — евангельская добродетель, дар Божий бесценный, купленный для нас ценою крови Сына Божия, — этою ценою, выкупающей всякое наше согрешение.

Решитесь сначала, хотя по уму, отречься себя ради Христа, лишите ум Ваш пагубного, бестолкового самовластия, подчините его заповедям Христовым, подчините его Евангелию. Начало самоотвержения — в уме, покорившись Христу, он постепенно приведет к этой блаженной покорности и сердце и тело.

Самоотвержение страшно при первом, поверхностном взгляде на него. Но только что человек решится на него, как и ощутит в душе необыкновенную легкость и свободу: легкость, свобода — свидетели истины.

№ 26

Ощущаю себя как бы отделенным от всего! мысль моя непрестанно вопиет к Богу, чтоб Он устроил для меня стезю к Нему, стезю покаяния. Широко отворились предо мною врата вечности. Гляжу туда, в эту бесконечную даль, в это беспредельное пространство, в эти размеры безмерные. Время сократилось предо мною, — летит несравненно быстрее, чтоб впасть, как ручей в море, в вечность. Заглядываюсь в вечность: временное — незанятливо, мелочно, суетно, ничтожно. Люблю уединение: из него можно пристальнее смотреть в вечность, — высмотреть, что там нужно, — приготовить это нужное заблаговременно, прежде исхода души из тела.

Меня занимает Евангелие. Поражают взор мой черты образа Божия и оттенки подобия Божия, изображенные в Евангелии! Мне будьте подобны, — говорит Бог человекам. Чтоб удобно могли они {стр. 200} усвоить это чудное сходство, Бог — вочеловечился. Какая несказанная красота в новом Адаме, Господе нашем Иисусе Христе! Какое во мне безобразие, какое расстройство! Сколько на мне пятен! Таким вижу себя, когда смотрюсь в зеркало Евангелия. Нужно мне заняться и лицом души моей, и ее одеждами; нужно мне, чтоб при вступлении моем в вечность не нашлось во мне сходства и сродства с врагами Божиими, с темными демонами; нужно мне, чтоб Сын Божий признал меня похожим на Него, как похожи на Него все блаженные небожители. Подобие человека Богу, признанное Богом, доставит человеку блаженную вечность; утрата этого подобия влечет за собою изгнание от лица Божия в мрачный ад, в его огненную пропасть, на вечные страдания.

№ 27

Мир Христов, превосходяй всяк ум, соединяющий воедино человека, рассеченного грехом, — мир Христов, исполняющий все существо наше непостижимою силою и небесною сладостию, начинает нисходить в душу, когда она очистится от страстей хранением заповедей Христовых и благочестивым подвигом. Чтоб сохранить мир Христов в себе, чтоб вкусить его обильно, чтоб измениться им из ветхого в нового человека, — необходимо уединение. Сокровище, поверженное на распутии, непременно должно быть расхищено и похищено.

Могуществен мир, истекающий от действия Святаго Духа. Кто может противустать его влечению? От лица его бежат страсти; от действия его ум и сердце переселяются на небо. Человек примиряется ко всему в Боге. Он начинает как бы плавать в неизмеримом пространстве духовного мира, и познает, что заповедь Божия широка есть зело. Мир Христов совершил мучеников и преподобных: он выводит христианина из-под власти плоти и крови, исторгает отраву греховную из души и тела, уничтожает насильственное влияние демонов на душу и тело, вводит в христианина свойства Христовы, кротость, смирение, благость. Душа, ощутив эти свойства, начинает вкушать чудный покой — залог и начало вечного покоя праведных в селениях вечного блаженства.

№ 28

Бог наш — огнь [92], — научает Писание, но от действия этого огня постепенно угасает, наконец совершенно потухает огнь греховный, огнь плотский и душевный. Божественный огнь чист, то{стр. 201}нок, светел, — сообщает уму истину, а сердцу чудное спокойствие, чудную хладность ко всему земному, обилие кротости, смирения, благости.

Не ошибитесь! человеческого разгорячения не сочтите действием Божественного огня. Многие ошиблись и впали в пагубное самообольщение. Из состояния разгоряченного возникли бесчисленные заблуждения и наполнили лжеучением землю. За этими мрачными облаками скрывается от мира солнце правды. От плод их познаете их, — сказал Спаситель о лжеучении и лжеучителях. Где разгорячение — там нет истины, оттуда не может произойти ничего доброго, ничего полезного: тут кипит кровь, тут дмится и строит воздушные замки лжеименный разум. Кротость и смирение, которых действие сопровождается каким-то тонким хладом, но потом является в бесчисленных благих плодах, — свидетели неподдельного, истинного, божественного добра.