А Осипов - Откровенный разговор с верующими и неверующими

Священники и архиереи побратались с колдунами и шаманами. Звонцы на архиерейском облачении и на кадиле перекликнулись своими голосами с шаманскими бубнами и позвонцами, которыми отгонялись демоны и призывались духи-помощники (как бы эти архиерейские игрушки ни толковали потом богословы-литургисты).

Ладан и кадило слились дымком своим с теми обкуриваниями и жжением особых "духоотгнательных" и "духопривлекающих" трав, которые встречаются во всех культах древности и которые восходят к почитанию огня людьми пещерного периода, когда окуривание дымом выходивших из пещеры действительно отпугивало зверей, боявшихся огня, и как бы охраняло человека от внешних опасностей.

"Священное писание" стало в моих глазах окончательно, уже во всех своих частях и деталях, документом и проповедником рабовладельческой морали с напластованиями суеверий и религиозных предписаний древней магии, фетишизма, анимизма, зоо- и флористических культов, явного и неприкрытого политеизма. Бог теперь представлялся отражением некоего универсального рабовладельческого идеала и, в свою очередь, главным всемирным рабовладельцем, жестоким и жадным хозяином, для которого все и навсегда рабы и при этом чаще всего дурные и потому нещадно "проучаемые" и мучимые. И сам сатана оказался не врагом божиим, а, в лучшем случае, его чиновником по особо важным и щекотливым карательным поручениям.

РАБОТА НАД БИБЛИЕЙ ЗАВЕРШАЕТ ПЕРЕЛОМ В МИРОВОЗЗРЕНИИ

Много открытий дало мне и непосредственное занятие основным моим предметом - библеистикой. Последние годы дали в этой области благодаря открытиям в пещерах и на развалинах древнего эссенского "монастыря" недалеко от Мертвого моря в Иудейской пустыне, благодаря раскопкам ряда палестинских городов много новых знаний и новое понимание уже имевшихся сведений. И везде человеческий элемент в Библии становился все более явным, а "богооткровенный" должен был отступать и ослабевать...

Но главная борьба в области библеистики у меня шла даже и не на этом фронте. На первом месте оказались проблемы естествознания, физики, астрономии, геологии и других наук.

Я годами вел борьбу за примирение науки и религии. И вначале мне казалось, что я действительно сделал важные шаги в этом направлении. Многие рассказы Библии находили у меня свое научное обоснование. Каждый такой факт, как радость, я торопился доводить до своих слушателей. Но затем меня начинали мучить сомнения. Так ли это? Я начинал перепроверку и с ужасом убеждался, что мои стройные построения имеют глиняные ноги. Убеждался, что я нахватываю, как и все другие богословы, трудившиеся в этом направлении, отдельные факты, имеющие некоторое подобие библейских рассказов и утверждений, и подкрепляю ими единый рассказ Библии. Но если я честно возьму какую-нибудь научную теорию в целом, то ни одна из них не подкрепляет библейских преданий, а, напротив, отвергает их.

Например. В какой-либо научной книге говорится, что историю нашей планеты можно подразделить на шесть периодов. Богослов тотчас же делает вывод (и я тоже так делал в свое время): вот видите, наука, как и Библия, говорит о шести ступенях становления мира. Но стоит вчитаться в научную книгу, где об этом говорится, и будет видно, что содержание этих шести периодов отнюдь не соответствует библейским. Наука оказывается, что называется, "притянутой за волосы" к Библии.

На основании 89-го псалма, где есть слова "Ибо пред очами твоими тысяча лет, как день вчерашний", а также на основании одного беглого замечания "святого отца" IV века нашей эры Василия Великого шесть дней творения толкуются ныне богословами как неопределенные периоды, или эры (и я так долгое время толковал). На этом основании христиане считают, что и поныне длится день седьмой, а восьмой наступит после "второго пришествия" и "страшного суда". Но все это построение кажется убедительным, лишь пока внимательно не вчитаешься в тексты тех же "святых отцов". Так, Василий Великий в других местах, как сын своего времени, ясно и четко говорит, что бог "определяет сим меру дня и ночи и совокупляет в одно суточное время, потому что 24 часа напоминают продолжение одного дня", а для возможности смены дней и ночей до "сотворения светил", то есть в первые три дня творения, придумывает такое объяснение: "Первобытный оный свет в определенной богом мере то разливался, то опять сжимался, приходил день и следовала ночь".

Таким образом, если православные хотят, согласно указаниям патриарха и требованиям православной церкви, стоять в чистоте своей веры и на святоотеческом фундаменте, они обязаны вопреки непреложным данным науки считать, что все напластования земной коры отложились в течение одной недели, что все животные появились в мире готовыми, а не развивались, что все костяки ископаемых бронтозавров и мастодонтов - призрак, миф и нечто кажущееся. А ведь один зуб такого кажущегося, никогда не существовавшего, по Библии, животного (ибо на существование его в восьмитысячелетней истории библейского мира не остается и времени) весит больше килограмма!

Что же касается ссылки на псалом, то внимательное чтение его убеждает нас, что выражение, которое было из него приведено, является только образным песенным поэтическим противопоставлением вечности бога и мимолетности человеческого бытия на земле, а отнюдь не самостоятельным, имеющим вероучительно-догматическое значение положением...

Все мои долголетние попытки сочетать науку и религию и защищать религиозное учение Библии и православия перед лицом научных фактов и доводами здравого смысла потерпели в конце концов полное поражение. Я оказался на развалинах здания, которое строил десятилетиями.

И чем больше я углублялся в изучение Библии, тем яснее представлял себе уже те пути, на которые должен стать...

Я-то теперь хорошо знал, что для понимания содержания Библии, как и для понимания любого другого памятника древней человеческой письменности, требуются от читателя хорошее знание древней истории, знание законов развития человеческого общества, многих данных этнографии и сравнительное изучение истории религий. Если же за Библию возьмется неподготовленный человек, да еще затуманенный религией и ее суевериями, результат может быть очень печальным.

У писателя Лескова в одном из рассказов говорится: "Он немного того! Не в своем уме! Да и что с него спрашивать... Он до Апокалипсиса дочитался!.." То есть прочел всю Библию до ее последней книги - "Откровения Иоанна Богослова".

Здесь много правды. Для того, кто не владеет большим вспомогательным грузом знаний, Библия - темный лес, в котором легко можно заблудиться и, потеряв ориентировку, стать истерическим, невменяемым фанатиком...