Ф. Вудворд - Слова Будды

Точно так же, бхикку, в этом случае некоторые заблуждающиеся заучивают дхамму наизусть и приходят к страданию, потому что неправильно ее воспринимают.

(«Маджджхима-никая» I, 132)

Так я слышал. Однажды Возвышенный остановился вблизи Саваттхи, в роще Джета, в парке Анатхапиндики. И вот в тот раз в Саваттхи пришли во множестве странствующие шраманы просить милостыню; это были разные люди – разных взглядов, разных верований, преследовавшие разные цели, переходящие от одних взглядов к другим.

И вот некоторые из этих брахманов и шраманов придерживались таких взглядов: «Вечен этот мир, это истина, все остальное – заблуждение»; другие утверждали: «Мир этот не вечен, это истина, все остальное – заблуждение». Еще другие говорили: «Мир конечен, мир бесконечен»; или еще: «Тело и душа суть одно»; другие заявляли: «Тело и душа различны»; тогда как некоторые придерживались мнений: «Татхагата существует после смерти»; или: «Татхагата после смерти не существует»; или: «Татхагата после смерти и существует, и не существует»; или: «После смерти татхагата не существует и не не существует». И каждый утверждал, что именно его взгляд является истинным, а все остальные являют собой заблуждения.

И так они жили в ссорах, шумные, вечно спорящие, понося друг друга, швыряясь словами, острыми как копья, повторяя: «Это истина, это не истина, это истина, это не истина».

И вот многие бхикку, рано облачившись, взяв чаши и верхние одежды, вошли в Саваттхи, чтобы просить милостыню; перед возвращением они съели полученную пищу и пришли к Возвышенному, приветствовали его и сели на одной стороне. Сидя так, эти бхикку описали Возвышенному все, что они видели и что слышали об этих отшельниках и брахманах, составляющих целые секты. Тогда сказал Возвышенный:

«Эти члены сект, о бхикку, слепые, лишены зрения. Они не знают действительности, не знают недействительности, не знают ни истины, ни не истины; и вот в таком состоянии неведения они спорят и ссорятся, как вы это описывали. Как-то в прошлое время, бхикку, в этом самом Саваттхи жил некий раджа. И вот тогда, бхикку, этот раджа позвал к себе некоторого человека и сказал ему: "Подойди, добрый человек! Подойди и собери вместе всех слепых, проживающих в Саваттхи!"»

«Слушаю, ваше величество!» – отвечал этот человек; повинуясь радже, он собрал всех слепых, привел их к радже и сказал: «Ваше величество, все слепые, живущие в Саваттхи, ныне собраны».

– Теперь, мой добрый человек, покажи этим слепым слона!

– Будет сделано, ваше величество! – ответил тот и сделал то, что было приказано, сказав при этом: «Смотрите, слепые, вот каков слон!»

И одному человеку он дал ощупать голову слона, другому – ухо, третьему – клык, еще другим – хобот, ноги, спину, хвост и кисть хвоста, сказав при этом каждому, что перед ним находится слон.

И вот, бхикку, тот человек, представив слепцам слона, явился к радже и сказал: «Ваше величество, слон представлен слепым. Какова будет ваша воля?»

После этого, бхикку, раджа вышел к слепым и спросил каждого из них: «Изучил ли ты слона?»

– Да, ваше величество.

– Тогда скажи мне, каким ты его представляешь.

На такой вопрос те, кому была представлена голова, отвечали: «Ваше величество, слон в точности похож на котел». А те, кому было дано ощупать только ухо, отвечали: «Ваше величество, слон в точности похож на сито». Те, кому был представлен клык, сказали, что слон похож на лемех плуга; те, кто ощупал только хобот, сказали, что слон похож на плуг. Другие приняли тело за амбар, ногу – за столб, спину – за ступу, хвост – за пестик, а кисточку хвоста – всего лишь за метлу. Затем они начали ссориться и кричать: «Да, да! Нет, нет!»... «Слон не такой!», «Нет, он похож на это!» – и продолжали так кричать, пока спор не кончился дракой.

А тот раджа, бхикку, получил полное удовольствие от сцены.

Таковы же и эти странствующие члены сект – это слепые, лишенные зрения, не знающие истины; но каждый из них уверен, что вот это происходит так-то и так-то.

И далее Возвышенный по этому случаю, увидев суть дела, произнес такое торжественное изречение:

(«Удана» IV, 14)

В Саватхи... Тогда Возвышенный сказал бхикку следующее:

– И вот в этом случае, бхикку, какова особенность, какова та отличительная черта, которая отличает татхагату, араханта, полностью просветленного, от такого бхикку, который освобожден благодаря прозрению?

– Господин, для нас вещи коренятся в Возвышенном, имеют в Возвышенном своего водителя и свое Убежище. Благо для нас, господин, если бы Возвышенный раскрыл нам смысл этих слов. Слушая Возвышенного, бхикку удержат его слова в своих умах.

– Тогда слушайте, бхикку, и тщательно прилагайте к услышанному свои умы. Я буду говорить.

– Да будет так, господин! – отвечали Возвышенному бхикку.

– Татхагата, о бхикку, который будучи арахантом, полностью просветлен, – это такой человек, кто дает ранее не возникшей причине способ проявиться, возникнуть; тот, кто выявляет путь, ранее не выявленный; это познавший путь, понимающий путь, искусный в пути. И вот, бхикку, его ученики суть путники, которые следуют за ним. Такова, бхикку, особенность, та особая черта, которая отличает татхагату, араханта, полностью просветленного, от такого бхикку, который освобожден, благодаря прозрению.

(«Сутта-нипатта» III, 66)

Так говорил Возвышенный, так говорил арахант (как я слышал):

Мир, бхикку, был полностью понят татхагатой; татхагата свободен от мира.

Возникновение мира, бхикку, было полностью понято татхагатой; возникновение мира было установлено татхагатой.

Прекращение мира, бхикку, было полностью понято татхагатой; прекращение было постигнуто татхагатой.

Путь, ведущий к прекращению мира, был полностью понят татхагатой; путь, ведущий к прекращению мира, был пройден на практике татхагатой.

Все в этом мире, бхикку, а также в мире дэвов с его марами и брахмами, с сонмами брахманов и шраманов из числа дэвов и людей, – все, что было видно, слышно, ощутимо, познано, достигнуто, было предметом устремления, что было пройдено умом, – поскольку все это было полностью постигнуто татхагатой, постольку его и называют татхагатой.

Между тем днем, бхикку, в который татхагата полностью понимает несравненное совершенство мудрости, и тем днем, когда он умирает той смертью, которая не оставляет за собой никакой основы для повторного рождения, днем анупадисесая ниббанадхатуйя париниббаяти , – (в течение всего этого времени) все, что он произносит и устанавливает, все это несомненно таково, а не иное. Поэтому он и называется татхагатой.