Ефим Свирский - ТОРА И МОРАЛЬ

Кроме того, еврейская традиция требует бережного и уважительного обращения со всеми печатными и рукописными материалами, содержащими Имя Всевышнего в полной форме. Их нельзя вносить в нечистые места, например, в туалет. Когда они приходят в негодность, их относят в специальное хранилище — генизу и затем хоронят в земле, как людей.

Из Третьей заповеди вытекает ещё одно важное положение иудаизма, имеющее статус самостоятельной заповеди: не оскверняй Имени Б-га.

Чаще всего Имя Всевышнего оскверняют недостойным личным поведением. Здесь особая ответственность лежит на религиозных евреях. Их дурные поступки, став достоянием общественности, дискредитируют не только самих этих людей, но и иудаизм в целом, представителями которого они являются в глазах нерелигиозных евреев и неевреев.

Это и есть "хилуль Ашем", осквернение Имени Б-га. "Хилуль Ашем" — очень тяжёлое прегрешение, настолько тяжёлое, что искупить его нельзя ни искренним раскаяньем, ни тяжкими страданиями, ни страстной молитвой в Йом-Кипур, — а только смертью виновного.

"Вот видите! — обрадуется критик иудаизма с пяти-шестилетним стажем пребывания в Израиле. — Зачем мне ваша религия, если мой пейсатый балабайт (хозяин снимаемой мной квартиры) бессовестно обжулил меня на две сотни шекелей?" Нет слов, среди религиозных евреев действительно попадаются жулики, воры, казнокрады. Но разве кто-нибудь станет оценивать уровень развития мировой строительной техники по рабочему, волокущему ведро с раствором по шатким деревянным лесам? Или разве придёт кому-нибудь в голову судить о русской изящной словесности по малограмотным писаниям какого-нибудь провинциального журналиста? Чтобы постичь красоту и гармонию русского языка, надо обратиться к лучшим её образцам, например, произведениям Пушкина.

Зачем же судить о еврейской традиции по её худшим носителям, нарушающим фундаментальные заповеди, несмотря на свой религиозный облик? Судите по лучшим, по тем, кто достиг высот нравственности именно благодаря Торе. В Израиле живут тысячи безвестных религиозных праведников, истинных "рыцарей духа", людей чистых и бескорыстных. Дай вам Б-г встретить их на своём пути.

"Помни субботний день, чтобы освятить его. Шесть дней работай и делай всю свою работу. А седьмой день — суббота — принадлежит Всевышнему, твоему Б-гу. Не делай никакого дела — ни ты, ни твой сын, ни твоя дочь, ни твой раб, ни твоя рабыня, ни твой скот, ни пришелец, который в твоих вратах. Ибо шесть дней творил Всевышний небо и землю, море и всё, что в них, — и почил в седьмой день. Поэтому благословил Всевышний субботний день и освятил его".

Итак, шабат. Еврейская суббота. Известно, что святость седьмого дня лежит в основе иудаизма, она одна из самых фундаментальных. Но тогда почему в общем списке Десяти заповедей эта, про субботу, стоит именно здесь, после трёх первых? Ей место либо в начале, либо в конце, как заключению, подводящему итоги, но не в середине, не в разрыве остальных, тесно друг с другом связанных.

Напомним, первая заповедь ("Я — Всевышний") требует от нас знания, что миром управляет Творец; вторая ("Да не будет у тебя других богов") отрицает любые виды идолопоклонства — как материальные, так и "высокоидейные"; наконец, третья ("Не произноси Имя Всевышнего впустую") выводит нас к основам морали: тот, кто называет Творца по Имени, содержащему истоки добра и справедливости, но своими действиями попирает эти принципы, произносит Имя впустую и, по существу, оскверняет Его. Логично было бы предположить, что после такой своеобразной вводной части должны последовать всем известные моральные заповеди "не убивай", "не кради" и так далее. Но вместо этого нам предлагают соблюдать шабат.

Что такое шабат и какое отношение он имеет к еврейской морали?

Даже те, кто недавно живёт в Израиле, сумели убедиться: именно суббота проводит границу между светской и религиозной частью населения. В религиозной среде не спрашивают о человеке, верит ли он в Творца или даже соблюдает ли он заповеди. Чтобы определить, кто он — светский и религиозный, там лишь поинтересуются: "Он соблюдает субботу?"

Мы не утверждаем, что сегодня это единственный верный критерий, но для многих шабат и есть тот индикатор, который с высокой степенью точности показывает отношение человека к Создателю и Его законам.

Но при чём здесь мораль? Говорили наши мудрецы: тот, кто исполняет моральные заповеди, потому что считает их правильными и разумными, ещё не достиг уровня высокой нравственности. А кто достиг такого уровня? Лишь тот, кто соблюдает заповеди, потому, что, в первую очередь, они даны Творцом, и лишь во вторую очередь, потому, что они кажутся ему правильными.

"Позвольте, — возмутится атеист, — неужели слепая вера выше доводов разума?"

Давайте разберёмся.

Всякий моральный закон, основанный на нашем понимании того, что хорошо и что плохо, кажется нам правильным только в определённых границах, пока он не вступает в противоречие с нашими стремлениями, желаниями и ощущениями, с нашим воспитанием и жизненным опытом. Взять хотя бы заповедь "не убивай". Все знают: нельзя убивать себе подобных. Гуманизм провозглашён всеми религиями и идеологиями. Но что мы видим на деле? Миллионы невинных людей, включая женщин и детей, гибли и гибнут в ходе этнических, религиозных и классовых столкновений и войн, при стихийных погромах и планомерном геноциде — лишь за свою принадлежность к стану "врага" или "неполноценной" расы. Всегда найдутся движение, партия, вождь, которые толково разъяснят массам, почему в данном случае убийство целесообразно и "морально". И массы, как правило, охотно верят в "правильность" их доводов.

Так происходит релятивизация морали, сползание её установок в область относительной правильности и относительной неправильности. То, что вчера было безусловным злом, сегодня объявляется относительно неверным, а завтра относительно позволительным.

Вчера в Германии было "морально" убивать евреев, сегодня — столь же "морально" жалеть их, предоставлять им вне очереди статус беженцев. В ленинско-сталинской России было "морально" расстреливать "буржуев", теперь российские нувориши — самые уважаемые и процветающие люди. Короче, мораль подгоняется под идеологическую моду и под интересы правящей верхушки.

В отличие от субъективной человеческой морали Б-жественная мораль абсолютна. Она была дана раз и навсегда в виде заповедей и не подвержена конъюнктурным веяниям.

Короче, истинно морален лишь тот, кто всегда и везде ведёт себя морально, даже в критической ситуации, даже когда ему тяжело или субъективно невыгодно быть моральным. Не потому, вернее, не только потому, что такое поведение кажется ему единственно правильным и разумным, а потому, что оно соотносится с Высшим законом, на котором держится мир.