Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

Поэтому, говоря о том парадоксе, который имеет место сегодня, мы действительно в праве сказать, что без Христа развитие человеческой цивилизации приводит нас к смерти. Это факт. Это должно всем бы знать – как‑то донести до сознания людей. Трудно очень… Почему трудно? Потому что эта жизнь невольно увлекает человека. Трудно ему подумать о том, что ведь в конце концов каждый из нас придет к последней точке. Каждый народ и все человечество придет к последней точке… Это же наука говорит, прямо наука же говорит: нам осталось существовать (нам!) несколько десятков лет. Сколько точно – не называют, но это же уже факт.

Не пора ли осмыслить все это? Не пора ли подумать? Не пора ли попытаться остановить вот эту дикую гонку за благами этого мира?

Я вот довольно часто привожу слова Ивана Сергеевича Аксакова, мне они очень нравятся, я думаю, они каждому понравятся, эти слова, которые он произнес в прошлом столетии, когда сказал что: «Прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов становится регрессом». Сейчас мы это видим: цивилизация завершается одичанием… Ой, как мы это видим! Посмотрите, что творится… Свобода? О, идол!!! Деспотизмом и рабством!.. Об этом бы стоило отдельно еще подумать и поговорить.

Действительно: деспотизмом и рабством. То развитие компьютерной технологии, которое мы сейчас имеем, то развитие средств массовой информации, та мощная машина, которой обладают сейчас эти средства массовой информации, действительно способны сейчас буквально поработить людей, заставить их верить в то, что они хотят. Сейчас проведено множество экспериментов, причем в масштабах чуть ли не глобальных, в масштабах целых государств: можно внушить народу все что угодно и он, в конце концов, идет по этому пути. Свобода завершается одичанием.

Верно! «Человек, отвергнув образ Божий, – продолжает Аксаков, – неминуемо совлечет с себя – и уже совлекает – и образ человеческий, и возревнует об образе зверином». Вы знаете, когда читаешь вот эти его слова, просто поражаешься! Это буквально какой‑то пророк: так точно он описывает реальность нашего времени, что просто диву даешься. Ясно, что он не видел конца двадцатого столетия – он не был пророком в библейском смысле этого слова – он был просто умным человеком, и он видел, что чем более человечество гонится за благами материальными, оставляя Бога, тем более оно ввергает себя в пучину зла, страдания и смерти. Поэтому эти слова Аксакова должны быть, по–моему, сейчас буквально поставлены эпиграфом к истории настоящего мира. Буквально эпиграфом! Они точно выражают суть происходящих процессов.

Я всегда считаю необходимым, чтобы у нас был не монолог, а диалог, а также знаю, что эта тема всегда вызывает много вопросов и дискуссий, и поэтому сейчас я просто оставляю специально время для того, чтобы мы могли уже с вами поговорить. Чтобы не было, знаете, такой экскатедра – выступления.

Итак, прошу вас устно или письменно, – но только не мысленно, потому что если мысленно, то и я буду отвечать мысленно и тогда нам будет трудно общаться всем вместе, – задавать вопросы.

ВОПРОС: Почему исламский мир успешней сопротивляется цивилизации и деградации, нежели христианский?

ОТВЕТ: На мой взгляд, причина в том, что там выше нравственность, чем в мире христианском. Не мораль исламская выше христианской, а нравственность практическая – нравственность людей – выше. Сильнее законы – более суровые законы, чем в христианском мире. Там нет вот этой свободы, которая сейчас (я бы ее назвал: в кавычках) присутствует в так называемом цивилизованном мире. Там требования к нравственности выше, чем здесь. Там нет этой свободы. Я вам скажу так, что одним из самых, может быть, тяжелых моментов, с которыми мы из двадцатого века переходим в двадцать первый, является следующее: сейчас можно сказать, что в нашем цивилизованном мире идея лжесвободы – я иначе назвать ее не могу – признана нормой свободы. Потому что в настоящее время нет свободы – есть произвол! Нельзя же смешивать эти понятия – свободы и произвола. В мусульманском мире еще пока есть вот это чувство, отсюда ограничения – вплоть даже до законодательных ограничений – потом: бытовые очень сильные ограничения, традиционные ограничения, и тем пока еще этот мир оказывается несколько чище в нравственном отношении и выше. У нас в христианском мире это уже невозможно. Мы свою свободу растеряли. Мы стали рабами телешоу, газет, идей, мод и т. д. Мы настолько стали умны, что если человек убьет человека, его надо наказать (физически убьет), а нравственно убить – сколько угодно! Мы даже покажем по телевидению – учитесь, как нужно сделать! Как нужно убивать души людей. Понимаете: мы растеряли… Это просто поразительно: убить тело – преступление, убить душу – ничего страшного, это свобода. Там еще пока нет этой свободы. Я считаю, по этой причине мусульманский мир оказывается сейчас, в этом плане, выше христианского.

ВОПРОС: Ваша ли статья в журнале Московской Патриархии за 1964 год № 11 под названием « К назначению нового главы Карлов–варского раскола»? Не изменилось ли ваше отношение к Русской Православной Церкви за рубежом?

ОТВЕТ: Да, я еще тогда кончал академию, меня попросили, я писал действительно эту статью, в то время… ну, немножко ее подкорректировали… правда… Ну, я не хочу говорить об этих деталях уже, а хочу сказать, что отношение не изменилось. Я знаком достаточно с тем, что там происходит. Хочу сказать только, что там идут и положительные процессы – в зарубежной Церкви. Но, к сожалению, они идут, так сказать, на низшем уровне… Среди мирян, среди священников. Есть среди епископов некоторые люди, которые уже начинают понимать, что они находятся именно в расколе, что двух русских Церквей быть не может. Есть такие, но пока еще руководство, которое стоит во главе, оно даже не допускает мысли о том, что они являются частью Русской Церкви. Более того, перестройка, т. е. последние процессы, которые произошли в нашей стране, прекрасно показали каково состояние руководства зарубежной Церкви. До этого было многократно заявлено, что мы потому не можем воссоединиться с Русской Церковью, что там коммунистическая безбожная власть, под началом которой находится Церковь. Как только это прекратиться, мы тут же соединяемся. Как только это прекратилось, не только не произошло соединения, а начали открывать параллельные приходы, то есть делать то, что делают вот эти все языческие религии, католичество, протестантизм (вы знаете: они открывают приходы) – это стала делать зарубежная Церковь. То есть: установка руководства остается, к сожалению, прежней и поэтому трудно изменить свое отношение к ней.