Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

ВОПРОС: Мне кажется, именно сейчас подошло, как бы время что ли такое, что не ждите что именно сейчас вам было хорошо – только лишь в вечной жизни (мы в Саратове книжки такие читаем, что когда‑то нам будет хорошо). Потом: вот сейчас не ждите, потому что все‑таки, мне кажется, когда вокруг смотришь, православным хуже. Хуже: все больные, все несчастные, многие живут без мужей и т. д.

ОТВЕТ: Основной стержень христианской веры выражается с помощью одного слова, правда оно греческое: синергия – то есть соработничество, сотрудничество. Если я буду сидеть и молить Бога, чтобы у меня вырос сад на моем участке, а сам ничего не буду делать – у меня ничего не вырастет. Православие именно на этом настаивает – синергия… Кстати, скажу вам, мне приходится на многих собеседованиях бывать (вот скоро опять поеду) с протестантами, с лютеранами – ни один в один документ категорически не соглашаются включить это слово: нет синергии. Как раз православие и говорит: человек, без тебя Бог не может для тебя что‑то сделать, а вот как поступать – вот это да!.. Нельзя нарушением заповедей привлечь Божью помощь. Вот о чем я говорю.

ВОПРОС: Я хочу сказать, что не все протестанты такие, как о них пишут в литературе.

ОТВЕР: Там, знаете, протестантских ветвей очень много, потом, скажу вам, что очень большое различие между протестантами, которые живут в своей среде и теми протестантами, которые живут в православной среде. Вы знаете, проходит инфильтрация идей. Вот я говорю вам, что синергия – ни под каким видом. Сколько мы пытались… Ну вы же согласны, что от человека нужно? Нет, мы спасаемся только верою и все… Ну, что тут будешь делать?! Только верой! Причем это ни кто‑нибудь говорит, а (вы знаете, на все православно–лютеранские диалоги собираются самые–самые–самые) образованнейшие люди. Мы просто зачастую разводим руками, что делать? И потом, я должен сказать, что не все же в протестантизме ложь? Конечно нет. Они верят во Христа – мы, православные, значит, должны отвергнуть? Ну нет, конечно!.. И у них сохранились определенные истины – верные истины – но, к сожалению, допущена принципиальная ошибка как раз вот в вопросе понимания спасения. Они говорят, что человек при падении превратился с соляной столп – он ничего не может в деле спасения. Может только веровать, и даже веру эту дает ему Бог. А мы говорим: нет, Бог нас без нас спасти не может. Веру имеют и бесы, но не спасаются. Веру, пожалуйста, многие люди имеют и ничего не делают, почему Господь и говорит им: «Многие придут ко Мне и скажут: «Не твоим ли, Господи, именем мы исцеляли больных, прокаженных, воскрешали мертвых», а Я скажу им: идите от меня, делающие беззаконие». Так что, вы видите, христианство православное утверждает сотрудничество человека, необходимость человеческих усилий, и тогда Бог приходит на помощь.

ВОПРОС: Цель жизни православного христианина, обожие, но Господь отдал весь мир и всю тварь под начало человеку. Означает ли это, что человек и весь мир должен привести к Богу? Если да, то каким образом? Роль молитвы в этом процессе? Ваше отношение к имяславию?

ОТВЕТ: Да, от человека зависит, конечно, и обожение всей твари. Об этом пишет апостол Павел вполне определенно в послании к коринфянам – первое. Второе: вы говорите – как? Серафим Саровский отвечает: «Стяжи дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи даже других людей». Происходит освящение всего. Вот скажите: почему мы прикладываемся к мощам? Почему нам так дороги останки святых? Даже их вещи и т. д.? Потому что через них мы, так сказать, душевно обращаемся к ним самим, соединяемся духовно с ними. Вообще, я вам скажу, через человека происходит соответствующее одухотворение окружающей действительности и самой твари как положительное, так и отрицательное. Это факт бесспорный. Ну, а как приобретается обожение, собственно, мы об этом только сейчас говорили. Необходима правильная духовная жизнь. К имяславию как я отношусь? Вы понимаете, там же несколько течений. Я лучше скажу, как я отношусь к имябожничеству. К имябожию, имябожничеству, я отношусь отрицательно. Когда говорят, что имя это Бог, если вы сказали имя, то это уже Бог – даже в бессознательном состоянии – это конечно очевидное заблуждение. Имя Божие подобно своего рода иконе. Вот что такое имя Божие. К имени Божию мы должны относиться с величайшим благоговением. Посмотрите, как мы произносим имя любимого нами человека, и как мы произносим имя ненавистного нам человека? Протестанту одному, который спорил, я говорю: можно, у вас наверное фотография вашей семьи есть? Он говорит, есть. Я говорю, можно посмотреть? Он, с удовольствием – они всегда с собой эти фотографии носят. Ну а теперь, можете вы обругать эту фотографию? И бросьте ее на землю, и потопчите ногами. Он на меня посмотрел: вы что, с ума сошли? Я говорю: простите, вы же не жену и детей, вы же фотографию. Жену и детей любите, а фотографию растопчите и плюньте. Он тогда понял, что такое иконопочитание, и что такое наше прославление имени Божия. Да, мы с благоговением произносим имя Божие – «не произноси имени Божия всуе». Но мы совсем не разделяем точки зрения, как Сафонов в начале нашего века, которую активно защищали Булгаков, Флоренский, Лосев. Они доходили до отождествления, правда, по–разному, имени Божия с самим Богом. Есть же такая страшная фраза: «В том то и беда наша, что мы подменили почитание имени Иисусова, подменили почитанием самого Иисуса». Вот до каких ужасов мы можем дойти. Я, конечно, выступаю против этого, а благоговение перед именем Божьим должно быть в каждом христианине.

ВОПРОС: Если можно, скажите пожалуйста, как нужно правильно относиться к канонизации царской семьи. Два года назад на Рождественских чтениях я слышала вашу аргументацию против канонизации и была полностью с вами согласна. Как теперь, после Собора, правильно относиться к канонизации царской семьи?

ОТВЕТ: Очень просто. Когда синод в свое время призвал всех, кто желает, высказаться по этому вопросу, исследуя этот вопрос, я высказал свои соображения так, как мне казалось правильным. Но уже тогда я заявил, что я для себя не являюсь авторитетом, и свое личное мнение я всегда готов покорить перед голосом Церкви. В данном случае я считаю, что, когда принято решение по этому вопросу, все дискуссии должны быть окончены, и я склоняюсь перед решением Церковным. Так, я думаю, и следует. Нельзя быть раскольником. Нельзя! А мы стояли как раз перед этим, если бы только не было канонизации, то произошел бы раскол! Потому что многие уже были до такой степени накалены в этом почитании, что они ушли в раскол. Я знаю целый ряд священников и мирян. Вот это очень опасно, когда в душе нашей уже раскол! Надо всегда свое мнение покорять мнению Церкви. В данном случае, я считаю, что именно так нам и нужно поступать.