Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том II

58. Приведу и другое подобное сему свидетельство того же Апостола. – Пиша к Евреям, он говорит: мир имейте со всеми и святыню, еяже кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12, 14). И здесь также он ясно утверждает, что без святости, которую обыкновенно называет непорочностию и чистотою души и тела, совершенно невозможно видеть Бога.

59. Чем выше и небеснее есть достоинство целомудрия, тем сильнейшие вызывает оно наветы вражеские. Почему тем усиленнее должны мы соблюдать не только воздержание тела, но и сокрушение сердца с непрестанными молитвенными воздыханиями, чтоб пещь плоти нашей, которую царь Вавилонский непрестанно покушается поджечь поджожками плотских подсад, непрестанно же угашать и охлаждать нисходящею в сердца наши росою Духа Святого.

60. Такое настроение можно нам удерживать постоянно, если будем всегда помнить, что Бог есть нощной и дневной зритель и знатель не только тайных дел наших, но и всех помышлений, – и веровать, что мы имеем дать Ему ответ и за все, что вращается в сердце нашем, как за все дела и поступки наши.

61. Чтоб даже во время сна нечистые грезы не оскверняли нас, для этого всегда надобно держать равномерно умеренный пост. Ибо кто нарушит разумную меру строгости в воздержании от пищи, тот потом непременно зайдет и за должную меру послабления себе в сем. С изменением же меры подкрепления себя пищею неизбежно должно изменяться и качество нашей чистоты. – Но при сем должно иметь постоянное смирение сердца и терпение, равно как внимательное предохранение себя в течение дня от гнева и прочих страстей. Ибо коль скоро западет в нас огнь гнева, то после легко проникнет к нам и жар похоти. Паче же всего необходимо бодренное блюдение себя ночью. Ибо как чистота и охранение себя днем предуготовляют чистоту ночную, так и ночная бодренность предпосылает сердцу равно как и вниманию к себе силу и крепость противостоять всему нечистому днем.

62. Можно ли совсем погасить огнь похоти, коей жар как бы врожденным чувствует в себе плоть наша? – Поищем наперед, что полагает о сем блаженный Павел. Умертвите, говорит он, уды ваша, яже на земли (Кол. 3, 5). Какие же это уды заповедует он умерщвлять? – Конечно, не руки и ноги или другие какие части отсекать; а истреблять тело греховное, о коем в другом месте говорит он: да упразднится тело греховное плоти (Рим. 6, 6), – и которое, как всякое другое тело, имеет и свои члены. Их-то и заповедует Апостол умертвить. А какие это именно, он тут же и перечисляет. – Ибо сказав: умертвите уды ваша, яже на земли, продолжает: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение. Первый член – блуд: это грех плотского незаконного совокупления; второй член – нечистота, которая без всякого прикосновения к женщине иногда случается во время сна или и во время бодрствования; третий член – страсть, которая, находясь в сокровенности души, может воспламеняться и не по действию похотения в теле; четвертый член – похоть злая, которая может относиться не только к вышесказанной страсти нечистой, но и вообще ко всем пагубным вожделениям, и которая есть только болезнь развращенной воли; последним членом греховного тела ставит Апостол лихоимание, внушая, что не только должно воздерживаться от пожелания чужих вещей, но и свои надобно великодушно презирать, как действительно и поступало упоминаемое в Книге Деяний первое общество верующих (Деян. 4, 32, 35). Из всего сказанного делаю такое заключение: если многие ради Христа отвергли свое имущество, так что не только обладание деньгами, но и желание их от сердец своих отсекли, то следует, что таким же образом можно погасить и блудное разжжение. Ибо Апостол не соединил бы невозможного дела с возможным. Но признавая то и другое возможным, заповедал равно то и другое умертвить. – И настолько блаженный Павел уверен был в возможности искоренить блудную страсть из членов наших, что не только заповедал умертвить ее, но повелел, чтоб даже и имя ее не было произносимо между нами, говоря: блуд же и всякая нечистота и лихоимство ниже да именуются в вас, якоже подобает святым: и сквернословие, и буесловие, или кощуны, яже не подобная (Еф. 5, 3, 4). Потому не может быть сомнения, что страсть блуда может быть истреблена из членов наших, – так как Апостол повелел отсекать их так же, как и любостяжание, суесловие, смехотворство, которых отсечение удобно.

63. Впрочем, мы должны знать, что хотя бы мы соблюли всю строгость воздержания, и именно, – голод, жажду, бдение, постоянный труд, – и с неослабным усердием занимались чтением душеспасительных книг; не можем однако ж сами, посредством этих подвигов, приобресть непрерывную чистоту целомудрия, если не придет к нам на помощь особенная благодать Божия. Да ведает всяк, что он должен неутомимо упражняться в сказанных подвигах только для того, чтобы терпеливо переносимою прискорбностию от них, приклонив к себе милосердие Божие, сподобиться Божественного дара освобождения от брани плоти и от господства преобладающих страстей, а не в той надежде, будто он сам собою посредством их может достигнуть несокрушимой чистоты целомудрия телесного, которого так желает и ищет.

64. Желания настоящих вещей не могут быть подавлены или отвергнуты, если вместо них не будут восприняты другие спасительные. Потому если желаем истребить плотские вожделения из сердец наших, то на место их должны поскорее насадить желания духовные, чтобы дух наш, всегда стремясь к предметам их, не имел ни охоты, ни времени обращать внимание на прелести преходящих радостей земных. И когда дух наш каждодневными упражнениями в духовном делании установится в таком настроении отрешения от всего, тогда опытно уразумеет и силу следующего стишка, который и все мы нередко повторяем, но силу которого ведают лишь немногие опытные: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8). Только тот действительно постигает силу и смысл сего стиха, кто, достигнув до той чистоты тела и духа, о коей говорим, сознает, что он в каждую минуту охраняется Господом, чтобы опять не уклонился на прежнее, и что десница его, т. е. святые действия, постоянно ограждается Им. Ибо Господь всегда присущ Святым Своим не по левую сторону, – потому что Святый муж не имеет ничего левого, т. е. худого, – но по правую. А для грешников и нечистых Он бывает невидимым, потому что они не имеют правой стороны, на которой Он обыкновенно бывает присущ.

65. Много степеней целомудрия, по которым восходят к непоколебимой чистоте. Лествицу такого усовершенствования целомудрия я разделю на шесть степеней, которые однако ж в действительности проходятся незаметно, по подобию наших тел, которые в каждый день нечувствительно получают себе приращение и без нашего ведома вырастают до совершенного своего вида. – Первая степень целомудрия есть, – если монах не подвергается возмущению плотской похоти в бодрственном состоянии; – вторая, – если ум не замедляет в сладострастных помыслах; третья, – если при виде женщины нимало не тревожится вожделением; четвертая, – если в бодрственном состоянии не допускает и простого движения плотского, пятая, – если и самое тонкое согласие на плотское действие не ранит ума, когда рассуждение или чтение приведет на память человеческое рождение; шестая, – если даже и во сне не бывает возмущаем соблазнительными мечтами о женщинах.