Софья Бенуа - Мария Магдалина. Тайная супруга Иисуса Христа

Посланные Павлом из Тарса, чтобы возвестить Евангелие народам Аравии и Идумеи, они заблудились и, привлеченные оазисом, подошли к пещере.

Никодим пристально смотрел некоторое время, а потом вскрикнул:

– Во имя Бога нашего, ведь это Мария из Магдалы, Христова женщина.

Он подбежал, схватил ее за руку и взволнованно говорил: – Мария, разве ты меня не узнаешь? Я Никодим, помнишь…

Не бойся нас, мы все христиане, слуги твоего учителя и приветствуем тебя во имя Господне.

Он сделал над ней знак креста, Мария дрожала, как в лихорадке, речь людская, которой она не слыхала уже столько лет, пугала ее, слова Никодима гудели у нее в голове, как бессодержательные звуки.

Грот Марии Магдалины в Сент-Баум

– Отойдите, – обратился Никодим к своим спутникам, – она стыдится вас потому, что нагая, меня не будет стыдиться, ибо я уже видел ее такой.

А когда смущенные его замечанием ученики, которые действительно любовались красотой Марии, отошли, Никодим сердечно заговорил:

– Мария, вспомни… Ведь я приходил в Вифанию предостеречь учителя. Я защищал его в синедрионе и советовал тебе использовать свои связи, чтобы повлиять на Пилата… Мы стояли рядом с тобой у креста и у гроба… Потом до меня дошла весть, что тебе первой он явился и открыл свою божественную силу… Ты исчезла бесследно – все были уверены, что ты умерла… Но теперь ты стоишь передо мной живая, здоровая, по неизреченной милости учителя, словно забальзамированная, по-прежнему молодая и прекрасная. Мария, ты должна идти с нами, ты по-прежнему предана ему душой. Ты должна идти с нами, дабы прославлять его, как мы, а твой голос и свидетельство твое будет дороже многих других.

Никодим остановился, увидав, как тупые, словно затканные паутиной глаза Марии медленно проясняются, мертвенно-бледное, белое, как снег, лицо приобретает живой цвет. В голове Марии стали просыпаться, по-видимому, неясные воспоминания и, когда Никодим спросил еще раз:

– Узнаешь меня?

– Узнаю, – прошептала она и бессильно опустилась на песок.

…

– Никодим, оставь меня здесь, тут мне хорошо… у меня нет сил возвращаться к суете и шуму мира.

– Мария, – резко прервал ее Никодим, – и ты, ты это говоришь, ты, возлюбленная учителя, ты хочешь отклониться от его дела! Ты не знаешь, что творится на свете. Я повторяю тебе, что посев учителя растет, с трудом разрастается среди народа израильского, но зато роскошно принялся среди язычников. Общины во славу его существуют во всех концах земли…»

Так началась апостольская слава Марии Магдалины.

Старец дает покрывало Марии Магдалине. Фреска Джотто в капелле Магдалины нижней базилики Сан-Франческо в Ассизи

В писаниях доминиканских монахов и в прованских легендах говорится, что когда началась первая волна гонений на христиан, Мария Магдалина вместе со своими ближайшими помощниками, в число которых входили ее сестра Марфа, брат Лазарь, их прислужница Марселла и Максимин (один из семидесяти двух учеников Христа), была изгнана из Палестины. Их бросили в лодку без руля и отправили в море. По воле провидения их прибило к берегу Прованса; здесь они разбрелись и стали проповедовать христианское учение. Максимин и Мария Магдалина занимались миссионерской деятельностью сначала в Марселе, затем в Эксан-Провансе. Марфа проповедовала Евангелие в Тарасконе. Лазарь остался в Марселе, где был избран епископом.

Весть о том, что Магдалина ходила вместе с живым Христом, была его возлюбленной ученицей, свидетельницей его мук, видела его после физической смерти, – производила неизгладимое впечатление. И многие, завидев ее, начинали взволнованно выспрашивать:

– Мария Магдалина, ты видела Христа, расскажи нам, каков он.

– Христос, учитель мой, был прекрасен, как никто из виденных мной людей, глаза его – сверкающие звезды, волосы – лучи золотого солнца, губы его полны нежности, руки – силы, а плащ его – крылья ангела…

А иной раз, словно встрепенувшись, начинала с другого, смиренного:

– Братья и сестры, всем надлежит нам жить именем Христовым… Любовь Христова способна увлечь нас настолько, что мы будем жить не для себя, но для Христа нашего.

Марию Магдалину изгоняют из Палестины. Барельеф базилики св. Максимина

И слушатели невольно внимали каждому слову, произнесенному прекрасной девой…

Мария Магдалина, проповедуя в Эксан-Провансе, обратила весь город в христианскую веру. Впоследствии эти новообращенные христиане провозгласили ее товарища Максимина своим первым епископом.

В других источниках, к примеру, в Vita apostolico-eremitica рассказывается о том, как после проповедования Евангелия и спасения душ язычников в Галлии Мария Магдалина удалилась в пещеру, где прожила, предаваясь аскезе и созерцанию, остаток своих дней. Когда она умерла, ее похоронили в церкви Святого Максимина в Провансе, откуда примерно через семьсот лет бургундский монах Бадилус похитил ее святые останки.

Как пишет К. Янсен, эти письменные источники-жития «подтверждали притязания монахов Везеле на то, что у них хранятся мощи святой Марии Магдалины. Обладание ими было важно в основном по двум причинам. Во-первых, мощи с их чудодейственной силой привлекали в Бургундию паломников, поднимая престиж этой области, не говоря уже о прибыльной торговле различными сувенирами. Во-вторых, с появлением мощей Марии Магдалины Бургундия обретала могущественную защитницу: в те времена было распространено поверье, будто святой или святая обязаны по взаимному договору покровительствовать той области, где хранились его или ее останки. В ответ на покровительство местная община поклонялась святой, вознося ей молитвы, давая обеты, справляя религиозные праздники и обряды, украшая церковь. Впрочем, дело было не только в престиже, прибыли и покровительстве. Заявляя об обладании мощами Марии Магдалины, Везеле связывал себя с апостолическим христианством. И в подобных притязаниях он был не одинок; это своеобразное европейское явление возникло, видимо, в девятом столетии, когда монахи из Компостелы стали утверждать, что святой Иаков проповедовал и был предан здесь мученической смерти, а ушлые итальянские купцы, совершив знаменитую furtum sacrum, вывезли тайком тело святого Марка из Александрии в бочке со свининой, переправив его в Венецию – туда, где оно находится и ныне.