Мария Скобцова - Избранные эссе

Источник - http://mere-marie.com/

Когда мы стремимся христиански обосновать нашу точку зрения на предмет или явление в мире, необходимо различать в этом случае всегда две плоскости. С одной стороны, мы должны проникнуть в Божественный замысел этого предмета или явления и должны выявить каким оно ДОЛЖНО быть на основании этого Божественного замысла.

С другой стороны, как только мы установим такую норму, мы не должны бояться встретить сплошные отклонения от неё. Нам нужно всё время учитывать, что в своём становлении ДОЛЖНОЕ неизбежно искажается человеческой греховной природой и в реальности является как бы в неком кривом зеркале.

Вопрос об источнике Творчества и о Творчестве совершенно отчётливо разрешается в приведённых выше словах. Более того, мы имеем идеальное воплощение подлинного Божественного Творчества в деле Христа на земле. По замыслу Божьему в такой непосредственной зависимости воли человеческой от Божественного произволения должно было бы протекать не только Творчество Иисуса (второго Адама), но и творчество первого Адама. До грехопадения «первый» Адам мог применять к себе все тексты, сказанные «вторым» Адамом. Это убедительно явствует из текстов, обращённых Христом к людям, и поражает в них параллельность с текстами, характеризующими их взаимоотношение с Отцом. На самом деле, мы не имеем нигде, кроме самого примера Богочеловека, подлинного творчества вдохновлённого и осуществлённого Богом.

Мы видим затем сплошную цепь отклонений в человеческом творчестве, которое искажает этот Божественный замысел, делая его немощным и бледным. Плоды человеческого творчества несут на себе печать субъективных искажений и уклонений в такой степени, что перед нами встаёт вопрос о Злом Творчестве. И, на первый взгляд, наличие этого Злого творчества — как бы уничтожает всякую возможность говорить о Божественном происхождении Творчества вообще.

Попробуем разобраться в определении Злого Творчества, и что мы под этим можем подразумевать. Очень часто попытки разобраться в этом вопросе ведут к тому, что Злым Творчеством мы называем плохое творчество, неудачное творчество, отрицается всякий злой соблазн привлекательности (коль оно неудачное оно не может быть соблазнительным). Сразу скажем, что такое неудачное творчество ни в коем случае не является объектом нашего исследования. Кстати, совершенно безразлично, что создаёт бездарный творец, — рисует ли барашков или волков, пишет ли стихи о добродетели или пороках, строит ли храм или кабак, — всё это в одинаковой мере остаётся вне рассмотрения о подлинности творчества.

ДОБРОДЕТЕЛЬНОСТЬ НАМЕРЕНИЙ не делает бездарное произведение чем‑то ТВОРЧЕСКИМ и положительным. Но важно установить отношение к подобным творческим плодам, ведь иногда изображённые волки (условно говоря) заставляют вас сочувствовать волкам, и стихи о пороке делают порок привлекательным и кабак эстетически прекрасным. Это и есть Злое творчество. О нём и речь, но как объяснить его существование? Отрицать невозможно, а значит отпадает гипотеза, что злое творчество, это как лже–творчество. Можно искать конечно иной не Божественный источник для подобного творчества, но, во–первых, подобная гипотеза ведёт к самому вульгарному неприкрытому дуализму, предполагая наравне с Богом иную творческую первопричину. Во–вторых, она совершенно не объясняет огромной массы промежуточных творческих актов, не злого, а двусмысленного творчества. Для объяснения факта существования злого творчества попробуем найти некоторые указания на него.

Вот примечательный текст, Христос говорит Пилату: «Ты не имел бы надо мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше». На что дана свыше власть Пилату? На то, чтобы отпустить Варавву и распять Христа? На злое творчество?

Есть в Евангелии замечательный пример — это построение Вавилонской Башни и смешение языков: И сказали они: «Построим себе город и башню высотою до неба и сделаем себе имя, прежде нежели расселиться по лицу всей земли». И сошёл Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человечества. И сказал Господь: «Вот один народ, и один у всех грех, и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же и смешаем язык их так, чтобы один не понимал речи другого». И рассеял их Господь оттуда по всей Земле, и они перестали строить город (Кн. Бытия. II,4–9).

Тут всё примечательно. Во–первых, это удивительное и неожиданное употребление множественного числа «сойдём и смешаем» — оно в Ветхом Завете всегда означает явление всей Пресвятой Троицы. Дальше можно развить нашу мысль и сказать, что смешение языков у подножья Вавилонской Башни было своего рода насильственным творческим актом. Насильственным в том смысле, что Божественная воля, (против воли людей)сотворила и заставила их сделать ЭТО. Далее здесь замечательно бесплодие безбожного творчества. Это не было Злым Творчеством в буквальном смысле слова, но оно было неосуществлённым, обречённым… Вавилонская Башня не осуществилась, а, следовательно, творчество было ОБРЕЧЁННЫМ. Осуществилось другое «смешение языков», и оно осталось. Как добро? (спросите вы). Нет, как зло! И можно предположить, что это было злое творчество, ведь люди перестали понимать друг друга, рассеялись по всей земле. Но парадоксально другое, хоть люди и перестали понимать друг друга, но каждый из них что‑то осуществляет и строит, говоря на ином дотоле неизвестном языке — Бог и Троица совершили это Злое творчество, и исходило оно из Божественного источника.

Наше недоумение может быть разрешено только в сопоставлении с другим событием: «Смешение языков» (так именуется то, что произошло) для этого есть иное выражение «дар языков». Для объяснения сопоставим тексты: «…и внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где ОНИ находились. И явились им разделявшие языки, как бы огненные, и почили, как бы по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им повещать» (Деян. II, 2–4). Здесь мы видим как одно и то же Божественное действие Творческой силы, сведённое как бы к одним и тем же результатам, — возможности говорить на разных и неведомых языках. Но разница в этих двух действиях существенна и принципиальна. В первом примере: возможность говорить на разных языках приводит к полному непониманию друг друга и к полному разложению понятия ЕДИНСТВА. Во втором случае: дар языков даёт возможность не только понимать других, но и быть понятыми всеми другими. То есть наглядно и реально утверждает наличие ЕДИНСТВА и закрепляет это единство человека в Боге — Творческое ЕДИНСТВО в первоисточнике творчества. И в обоих случаях смешение и дар языков произведено по Божескому волеизъявлению. Бог неизменен и воля ЕГО едина, но творческие результаты Божественного произволения, воплощённые человечеством, оказались диаметрально противоположными. В одном случае люди были строители Вавилонской Башни, совершавшие злое творчество, были гордые и самоутвержденные. Во втором примере, это были Апостолы, ученики Христа. Противоположность «инструментов» дала и противоположные результаты.