Порфирий Кавсокаливит - Поучения

В этом наша Церковь, наша радость, это для нас всё. И человек сегодня ищет именно этого — свободы и радости. И потому он принимает яд и наркотики, чтобы погрузиться в мирскую радость, но это радость — ложная (псевтики), потому что непостоянная. Он что — то радостное чувствует в тот момент, но назавтра он превращается в развалину.

Это все время его удручает, снедает, сокрушает, сжигает. В то время как предание себя Христу возрождает человека, дает ему радость, дает ему почувствовать силу и величие, он радуется жизни.

В этом и заключается наша религия. Высота, величие, благодать, радость и веселие! Как глубоко это переживал это пророк Давид! Он говорил:

Желает и скончавается душа моя во дворы Господни (Пс. 83, 3).

Как прекрасно!

Благодарю Бога, давшего мне много болезней, — писал Старец. — Часто я говорю Ему: «Христе мой, любовь Твоя безгранична!» То, что я живу, — это чудо. Среди моих болезней есть и рак… У меня — рак гипофиза. Там образовалась опухоль, которая растет и давит на зрительный нерв. Поэтому теперь я уже не вижу.

Болит все и страшно… Но я молюсь, с терпением подъемля Крест Христов. Видите, какой у меня язык? Он увеличился, он был не таким. Это тоже от рака, который в голове. И чем дальше, тем хуже. Он еще увеличится, и мне будет трудно говорить. Очень сильная боль, я страдаю, но болезнь моя прекрасна. Я воспринимаю ее как любовь Христову. Прихожу в умиление и благодарю Бога. Это за грехи мои. Я грешен, и Бог пытается очистить меня.

Когда мне было шестнадцать лет, я просил Бога дать мне тяжелую болезнь, рак, чтобы мне страдать ради любви Его и прославлять Его в страданиях. Долго я так молился. Но мой старец сказал мне, что это эгоизм и что так я принуждаю Бога. Бог знает, что делать. Тогда я перестал так молиться. Но вы видите, что Бог не забыл моего прошения и послал мне такое благодеяние после стольких лет!

Сейчас я не прошу Бога взять то, о чем я Его просил. Я радуюсь тому, что у меня есть, чтобы по великой моей любви приобщиться к Его страданиям. Бог воспитывает меня. Господь, кого любит, того наказывает (Евр. 12, 6). Моя болезнь — это особое благоволение Божие, которое призывает меня войти в таинство Его любви и при помощи Его благодати постараться ответить на Его любовь.

Но я чувствую себя недостойным. Вы скажете мне: «Разве все то, что открывает тебе Бог, не делает тебя достойным?» Это меня осуждает. Потому что это явления благодати Божией. Ничего моего тут нет. Бог дал мне много даров, но я не сделал ничего в ответ, оказался недостойным. Но усилий я не оставлял ни на мгновение. Возможно, Бог подаст мне Свою помощь, чтобы я предался Его любви.

Поэтому я и не молюсь, чтобы Бог сделал меня здоровым. Я молюсь, чтобы Он сделал меня благим. Я уверен, что Бог знает, что мне больно. Но я молюсь о своей душе, чтобы Он простил мне мои согрешения. Лекарств я не принимаю, на обследования не хожу, на операцию не соглашусь. Я предоставлю Богу управить это Единственное, что я делаю, так это стараюсь стать хорошим. Об этом молитесь за меня. Благодать Бога помогает мне.

Я стараюсь предаться Христу, приблизиться к Нему, соединиться с Ним. Этого желаю я, но не достиг, говорю это не по смирению. Но не теряю дерзновения, не опускаю рук. Молюсь, чтобы Бог простил мне мои грехи. Я от многих слышал: «Я не могу молиться». Такого у меня не было. Такое со мной было лишь в тот день, когда на Афоне я совершил преслушание.

Мне не важно, сколько я проживу и проживу ли. Я оставил это на любовь Божию….Часто человек не хочет помнить о смерти, потому что хочет жить. Это, с одной стороны, признак бессмертия души. Однако живем ли или умираем, — всегда Господни (Рим. 14, 8).

Смерть — это мост, который приведет нас ко Христу, — утверждал Старец. — Лишь только закроем мы свои глаза, как сразу откроем их в вечности. Предстанем Христу. В иной жизни мы будем более явственно жить благодатью Божией.

Один раз я достиг смерти, — рассказывал Старец. — От лекарства, которое мне ввели в больнице при операции на глаз, который я все же потерял, у меня произошло кровоизлияние в желудок. Тогда я жил в хижинке, монастырь еще не был построен. От истощения я не мог понять, ночь сейчас или день. Я дошел до смерти, но все — таки жил… Очень похудел. У меня пропал аппетит. Три месяца я жил, вкушая по три ложки молока в день. Спасла меня коза!

Это было в 1983 г….

Я жил с мыслью об исходе. Я ощущал великую радость от той мысли, что встречу Господа. У меня было глубокое чувство присутствия Божия. И тогда Бог восхотел меня укрепить и утешить очень благословенным образом. Каждый раз, когда я чувствовал, что вот — вот выйдет моя душа, я видел на небе звездочку, которая ярко вспыхивала, рассыпая вокруг себя приятнейшие лучи.

Звезда было яркой и очень приятной. Она была так прекрасна! Ее свет был очень приятнейшим. У нее был цвет моря, небесно — синий, как у драгоценного камня, алмаза. Сколько бы раз я ее ни видел, она наполняла меня утешением и радостью, потому что я ощущал, что внутри этой звезды была вся Церковь, Триединый Бог, Божия Матерь, ангелы и святые.

У меня было чувство, что там внутри были все мои родственники, души всех любимых мною людей, моих старцев. Я верил, что если бы ушел из этой жизни, то пошел бы туда, на звезду. Пошел бы по любви Божией, а не за свои добродетели. Я хотел верить, что Бог, Который любит меня, показывает это мне, чтобы сказать: «Я жду тебя!»

Я не хотел думать об аде, о мытарствах. Я не помнил своих грехов, хотя у меня их много. Я оставил их. Я помнил только любовь Божию и радовался. И молился: «Ради любви Твоей, Боже мой, быть бы и мне там. Но если за свои грехи я должен пойти в ад, то пусть Твоя любовь поместит меня туда, куда пожелает. Быть бы мне только с Тобой». Столько лет я прожил в пустыне с любовью ко Христу.

Я говорил себе: «Если пойдешь на небо и Бог спросит тебя: Друг! Как ты вошел сюда не в брачной одежде? (Мф. 22,12). Что тебе здесь нужно?» — то я скажу Ему: «Что пожелаешь. Господи мой, чего пожелает Твоя любовь, куда пожелает Твоя любовь, туда пусть и поместит меня. Я предаю себя Твоей любви. Если хочешь отправить меня в ад, отправь, лишь бы не потерять Твою любовь!»

У меня было чувство своей греховности, поэтому я все время про себя повторял молитву преподобного Симеона Нового Богослова:

Вем, Спасе, яко иный, Якоже аз, не прегреши Тебе, Ниже содея деяния, Яже аз содеях. Но сие паки вем, Яко не величество прегрешений,

Ни грехов множество Превосходит Бога моего Многое долготерпение И человеколюбие крайнее…

То, что говорит молитва, — это не наши слова. Мы не можем помыслить и высказать таких слов. Это написали святые. Но в написанное святыми пусть углубляется наша душа, ощущает это и живет этим. Мне нравится и продолжение молитвы: