Алексей Лебедев - Споры об Апостольском символе

Шремпф вдруг, таким образом, и с женой, и с детьми остался без куска хлеба. Конечно, тем все и кончилось бы, если бы отрешенный от должности Шремпф не нашел себе сочувствия и поддержки в издателе очень распространенного и влиятельного журнала под заглавием «Христианский Мир» («Christliche Welt»). Издатель этого журнала пастор D–r Радэ принял сторону потерпевшего, как по сочувствию к его несчастному положению, так и по согласию в убеждениях с ним. Радэ начал писать статью за статьей в своем журнале в защиту Шремпфа. Сотрудники журнала последовали примеру издателя. Все это случилось в начале лета прошедшего (1892) года. Дело Шремпфа возбудило толки и шум в обществе.

Выступает на сцену Адольф Гарнак… Под влиянием газетного шума и общественных толков, возникают волнения между студентами богословского факультета в Берлине. Наконец, большинство их, опираясь на согласие в этом случае студентов теологии других прусских университетов, отправили депутацию к своему известному в науке и популярнейшему профессору Гарнаку, прося его дать им совет по следующему случаю: студенты теологии в Берлине решились вместе с другими учащимися прусскими теологами подать коллективную петицию в Евангелический обер–кирхенрат о том, чтобы на будущее время исключили так называемый Апостольский символ и из богослужебной практики, и из присяжного листа духовных лиц; имеют ли они право выступить с такой петицией? — спрашивали студенты у Гарнака. Профессор обещал дать свой ответ на ближайшей лекции в здании университета. Дело происходило летом того же года, когда последовала отставка Шремпфа от должности и когда в Берлине продолжался еще так называемый летний учебный семестр в университете. В это время Гарнак излагал своим слушателям историю Церкви XIX в. Чтобы теснее связать свой ответ на вопрос студентов с курсом своих лекций, профессор темой для лекции взял один эпизод из прусской церковной истории 1846 г., эпизод, касающийся вопроса о церковных Символах. Гарнак рассказал с кафедры о том, как назад тому почти 50 лет (в указанном году) прусский Генеральный синод большинством голосов определил составить новый присяжный лист для лиц, поступающих в пасторы, и в этом листе уже был исключен Апостольский символ, так как находили, что он содержит отчасти слишком много, отчасти — слишком мало. Этот новый присяжный лист не вошел в практику только потому, что его не согласился утвердить тогдашний король. Разъяснив эту историю, профессор дал ответ и на вопрос, предложенный ему студентами; он заявлял, что вполне разделяет их мнение о необходимости отменить Апостольский символ, но при этом разъяснил им, что обращаться с подобной петицией в высшее духовно–административное учреждение — не их дело. «Дело студентов — учиться, а не заниматься агитацией», — так иллюстрирует мысль Гарнака один из повествователей о событии, и иллюстрирует ее вполне резонно ( Battenberg . S. 22). Дав ответ устно в аудитории тем из студентов, которые присутствовали на лекции, для прочих вопрошавших Гарнак изготовил свой ответ письменно, составлявший резюме его лекции. Таким путем он надеялся избежать перетолкований и извращения его слов. [3] Все вышеизложенное можно найти у Harnack'a. S. 35–36, 44; Wyneken'a. S. 6; Rendtorff'a. S. 6—8; Bornemann'a. S. 52—53, 40; Battenberg'a S. 17–18.

Но Гарнак обманулся. По его словам, на его лекцию посыпалось великое множество клевет. Чтобы положить конец такому течению дела, он решился напечатать свой ответ студентам, что первоначально не входило в его планы. Но это еще более подлило масла в огонь. «Ответ» Гарнака появился в журнале «Христианский Мир» (№ 34, 1892 г., от 18 августа по нов. ст.). Статья эта изложена автором в виде тезисов. Сделаем более или менее значительные извлечения из этой статьи Гарнака.

Гарнак писал: «Я разделяю взгляд спрашивавших меня, что для евангелической Церкви было бы прилично ввести вместо Апостольского символа или рядом с ним другой краткий Символ, который наиболее соответствовал бы теперешнему пониманию Евангелия и который устранил бы тот соблазн, какой возбуждается буквой Апостольского символа во многих серьезных и искренних христианах, мирянах и духовных лицах. Поэтому мало–помалу наши усилия должны направляться к тому, чтобы или устранить Апостольский символ лишь из церковного употребления, или же, по крайней мере, сохранить за приходами право не пользоваться им и заменять его другим евангелическим исповеданием веры. Но эти усилия только тогда могут рассчитывать на успех, когда краткое вероизложение, которым пожелают заменить или восполнить Апостольский символ, будет так сформулировано, что оно своим образом и силой будет стоять выше древнего. — Принятие Апостольского символа в его буквальном смысле не может считаться свидетельством христианской и теологической зрелости; напротив, действительно зрелый, проникающий в разум Евангелия и образованный по части церковной истории христианин должен испытывать затруднения при встрече со многими положениями этого Символа. Впрочем, от зрелого и образованного теолога можно ожидать, что он сумеет, насколько это возможно, найти в Апостольском символе древнее свидетельство для собственной своей веры». Но затем Гарнак дает понять, что и зрелый теолог не может истолковать Апостольский символ так, чтобы он вполне мирился с его просвещенной мыслью. К числу положений Символа, с которыми не может примириться современный теолог, Гарнак относит такие изречения, как: (верую в) «воскресение плоти», «зачатого от Св. Духа и рожденного от Марии Девы». Первое из сейчас указанных изречений, по Гарнаку, противоречит учению апостола Павла, а второе он считает соблазнительным потому, что здесь как факт утверждается то, что «представляется невероятным для многих верующих христиан». В особенности в последнем случае «заключается, — по Гарнаку, — действительная беда для всякого искреннего христианина, который хотел бы пользоваться этим Символом как выражением своей веры, но который не может убедить себя в истинности слов «зачатого от Св. Духа» и пр.». Затем Гарнак задается вопросом, как поступать при встрече с подобным затруднением, и отвечает: «Простейший выход из затруднения был бы тот, если бы лица духовные, не признающие сейчас указанного члена Символа, оставляли духовное звание, а миряне, находящиеся в таком же положении, покидали Церковь. В самом деле, поступать против совести нельзя, ибо в высшей степени ужасно поступать вопреки совести. Но нужно сказать, что подобная добросовестность не может быть всеобщим законом. Если бы ради несогласия с каким–нибудь членом Символа, в особенности не относящимся к центральным истинам христианства, каждый стал бы покидать Церковь, в которой он возродился, поучался и во внутренней жизни которой он принимал участие, то, пожалуй, совсем не было бы и Церкви. Ибо возможно ли поставить церковное учение и культ так, чтобы они ни в каком случае не противоречили бы чьему–либо убеждению, ни в ком не возбуждали соблазна? Да и мыслимо ли, чтобы такого рода постановления всегда соответствовали прогрессивному пониманию христианства? Отнюдь нельзя считать бессовестным того человека — хотя бы он был и духовным руководителем народа, — который продолжал бы пребывать в Церкви, несмотря на то, что в том или другом пункте учения он не согласен с Церковью. Такой поступок находит нравственное оправдание (!). Впрочем, такое нравственное оправдание известный теолог может находить при следующих условиях: а) если он согласен со своей Церковью в главных воззрениях; б) если он не делает тайны из того, с чем он не соглашается, — тайны для тех, кто способен его понимать, хотя бы то было лицо, ему враждебное; в) в тех границах, какие определяются его призванием, он обязан действовать к устранению затруднения, к устранению самой причины соблазна. Только при таких условиях он сохраняет добрую совесть. Способы в этом случае могут быть различны, смотря по профессии и способностям». — «Что касается вопроса о том, могут ли студенты теологии, пока они учатся теологии, принимать попечения о своем будущем, вмешиваться в движения по поводу Апостольского символа, то я даю ответ отрицательный на следующих основаниях: во–первых, по моему мнению, студенты вообще должны удерживаться от публичного заявления своего мнения по таким вопросам, как настоящий; во–вторых, в противном случае более зрелые (?) студенты увлекут за собой начинающих и младших, которые потом, и очень скоро, могут горько раскаиваться в своих поступках». Затем Гарнак дает студентам теологии два совета; прилежнее изучать историю догмы и символику, чтобы получить правильное понимание первоначального смысла тех или других Символов; а потом, если у них укрепятся религиозные воззрения, противные так называемым преданиям, то они, приняв уже на себя должности, обязаны стараться о проведении таких убеждений в жизнь; «тогда–то и наступит золотое время для Церкви Иисуса, и тогда–то будут уничтожены те затруднения, которые испытываются теперь». К «Ответу» Гарнак сделал краткое приложение (Anhang), в котором указывает, какой смысл следует соединять с Апостольским символом, чтобы он не возбуждал соблазна в душах «зрелых» христиан, и тем самым начертывает образец того краткого Символа, которым мог бы быть заменен «Apostolicum» для протестантов. «Существенное содержание Апостольского символа, — пишет Гарнак, состоит в исповедании следующих истин: что в христианской религии дарованы такие блага — святая Церковь, оставление грехов, вечная жизнь, что обладанием этими благами мы одолжены вере в Бога, всемогущего Творца, в Сына Его Иисуса Христа и во Святаго Духа, и что они (т. е. блага) уготованы через Иисуса Христа, Господа нашего».

Читать дальше