Николай Ведерников - Быть священником вчера и сегодня (сборник)

В житии преподобного Македония блаженный Феодорит Кирский свидетельствует, что даже монашествующим не чуждо было вникать в семейные дела. Сам подвижник, по-видимому, был духовником всей семьи блаженного Феодорита и сыграл большую роль в его рождении – ибо сначала молился о разрешении бесплодия матери, а потом – об устранении угрозы преждевременных родов. Об этом свидетельствует сам блаженный Феодорит: «И сам я много раз удостаивался его благословений и наставлений. Он часто, наставляя меня, говорил: “Ты, чадо, родился с большими трудами: много ночей провел я в молитве о том только, чтобы родителям твоим было ниспослано то, чем они назвали тебя после рождения” [206] (имеется в виду, что «Феодорит» переводится как «Божий дар»).

Кроме свидетельств о молитвенной поддержке в семейных делах, в монашеской письменности Востока мы встречаем примеры жертвенной материальной помощи своим пасомым. «История боголюбцев» рассказывает, как в одно время «в селение пришли сборщики налогов и стали строго требовать податей. Авраам, подражая Господу, на Кресте молившемуся за распинающих Его, начал просить сборщиков, чтобы они были милосердны при собирании дани. Сборщики же потребовали поручительства, и Авраам обещал достать сто золотых, которых не хватало. И жители селения, столь дурно обошедшиеся с ним ранее, теперь удивились его человеколюбию, просили у него прощения и приглашали его быть их покровителем. Авраам взял взаймы сто золотых и исполнил свое обещание» [207] . Незлобие, великодушие, жертвенность и милосердие пособствовали преподобному Аврааму обрести паству в лице ранее непокорных и ожесточенных поселян.

О случаях предстательства за свою паству в общественном и даже государственном масштабе пишет блаженный Феодорит Кирский. «Когда град Антиохия низверг царские статуи и два избранных военачальника уже шли вместе с войском, чтобы исполнить приговор об истреблении города, Македоний, сойдя с горы, остановил их на площади и попросил передать царю следующее: «Царь в гневе повелел за свои изображения истребить образы Божии, а за медные статуи осудил на смерть тела. Восстановить и возобновить медные статуи нам легко и просто, но даже царю невозможно возвратить к жизни умерщвленные тела». Военачальники же, выслушав его слова, были поражены ими и обещали передать всё в точности царю» [208] .

Недаром в Патрологии период IV—V веков назван «золотым веком». «Золотым» он является не только по обилию оставленного нам письменного наследия, глубине богословских откровений, но и по строгости аскетической жизни монахов того времени. В наследии отцов мы можем увидеть также весь спектр внутреннего и внешнего делания в области духовного окормления. Конечно, не каждый современный священник может творить чудеса и иметь подобную высоту молитвы. Но применять опыт отцов в своей пастырской практике в сочетании с заботой, жертвенностью, мужеством и другими добрыми качествами – в наших силах.

Духовное окормление монашествующих

Обилие наставлений, касающихся духовного руководства, в письменности древних восточных отцов говорит об их большом духовном опыте в наставническом труде. Среди этих наставлений можно выделить как общие для мирян и монашествующих, так и особенные для тех и других.

Господом установлен различный образ жизни для мирян и иноков, соответственно имеются особенности и в духовной жизни, и в духовном окормлении. «Как один сорт пищи не подходит для всех животных, – замечает преподобная Синклитикия, – так и одни и те же слова не для всех полезны, по слову Господа: Не вливают вина молодого в мехи ветхие (Мф. 9, 17). Одним образом следует говорить тем, кто достиг виденияґ Божественного, и иным образом – тем, кто подвизается стяжать добродетели, и по-другому – тем, кто в мире. И среди животных одни обитают в воздухе, другие – в воде, иные – на земле, так и люди – некоторые, подобно птицам, возводят очи к горнему, другие находятся в среднем чине, а наконец, есть и такие, кто погружен во грехи, как рыба в воду» [209] . Как высок образ монашеской жизни, так же высока, по мысли преподобного Орсисия, и ответственность настоятеля братии: «Если какой-либо смертный грех или какое-либо постыдное дело совершится в келиях по нерадению настоятелей, то, после наказания собственно согрешивших, также и настоятель будет судим, как виновный в том же согрешении» [210] .

Преподобный Нил Синайский указывает на высоту монашеского звания: «О монахе говорится, что он – алтарь Господень, алтарь, на котором и у которого приносятся чистые молитвы Всевышнему Богу, алтарь, духовно водруженный и основанный на месте, идеже , как говорит Давид, стоясте нозе Господни (Пс. 131, 7), и не подвижатся (Пс. 72, 2)» [211] .

Успешное духовное окормление монахов и их духовный рост невозможны без исполнения со стороны ученика одного из иноческих обетов – послушания. Преподобный Нил Синайский пишет в «Подвижническом слове»: «Когда найдутся такие опытные учители, им нужны ученики, столько отрекшиеся от самих себя и своей воли, что ничем не отличают себя от неодушевленного тела или от вещества, данного в руки художнику» [212] .

Правила поведения иноков изложены преподобными Антонием Великим в «Уставе отшельнической жизни», Орсисием Тавенисиотским в «Учении об устроении монашеского жительства», Иоанном Кассианом Римлянином в «Постановлениях ки-новитян». Святые Отцы Исаия Отшельник и Нил Синайский написали отдельные наставления новоначальным монахам о внешнем поведении, способствующем внутреннему возрастанию, о духовном устроении, о взаимоотношениях с братией и мирянами. В одном из своих писем преподобный Нил Синайский так наставляет новоначального: «Юному должно приобучать себя к тихости телесных движений, к благообразию в одежде, к мерности и чинности в голосе, к безмятежному вкушению пищи и пития и при скудости, к молчанию перед старейшими, к внимательному слушанию при мудрейших, к любви равных, к готовности с любовью давать совет младшим, к удалению от людей дурных, плотских и вмешивающихся не в свое дело. Он должен мало говорить, а больше думать, не употреблять смелых выражений, не вести излишних разговоров, не быть склонным к смеху, украшаться стыдливостью, не разговаривать с женщинами, взор потуплять долу, а душу возносить горе, избегать прекословия, не домогаться учительского достоинства, не ценить высоко почести, оказываемые людьми, особенно же не знающими, что подлинно досточестно, но стараться заслуживать одобрение людей благоразумных.

А преуспев, должен он приобучить себя к тому, чтобы искать похвалы только от Бога» [213] .

Сложность духовного окормления иноков состоит в том, что монахи вышли на «передний рубеж» борьбы против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12). Настоятелю, духовнику следует не только самому не ослабевать в духовной брани, но и помогать бороться со страстями своим послушникам. Эта борьба острее и жестче, чем в миру, вследствие высоты обетов, с одной стороны, и постоянного общения братии в условиях общежития – с другой. Как правило, человек, пришедший в монастырь, отошел от грубых грехов и борьба совершается в самой глубине его сердца. Всё это необходимо учитывать наставнику монахов.