Николай Ведерников - Быть священником вчера и сегодня (сборник)

Cвятые Отцы древней Церкви, опытно прошедшие через огненное горнило всевозможных искушений, указывают на терпение и усердную молитву к Богу, как на наиболее сильные оружия против искушений. Так, преподобный Марк Подвижник пишет: «Избегай искушения терпением и молитвою. Если же без сих будешь сопротивляться ему, то оно сильнее станет нападать» [288] . О молитве как средстве преодоления искушения говорит и авва Евагрий: «Когда случится с тобой искушение, либо вступишь в спор, раздраженный противоречием, проронишь непочтительное слово, тогда вспомни о молитве и о суде, который влечет она, – и сразу успокоится в тебе беспорядочное движение» [289] . Авва Исаия предупреждает о коварстве врага при искушении тщеславием: «Если ты борешься с каким-либо искушением, которое тебя утомляет, то не унывай, но повергайся пред Богом, и говори: помоги мне, Господи; ибо я немощен, не могу противиться сей брани; и Он поможет тебе, если только от искреннего сердца будет исходить твоя молитва. Если ты борешься и побеждаешь, – то не тщеславься и не надейся на себя, но будь осторожен: ибо враг готовит для тебя брань, гораздо опаснейшую первой» [290] .

Древние отцы Востока указывают на то, что Бог промышляет о каждом из нас, и если даже после долгой молитвы искушение не прекращается, надо продолжать молиться, уповая на Бога. Авва Исаия говорит об этом следующее: «Если будешь молить Бога, чтобы он освободил тебя от искушения, и не будешь услышан, не унывай душою, ибо Он знает более тебя, что тебе полезно. И потому не говори: даруй мне сие или отдали от меня оное, но молись так: Господи Иисусе Христе, помоги мне и не допусти меня согрешить пред Тобою» [291] .

Считая молитву царицей добродетелей, а непрестанное в ней пребывание – вершиной совершенства, Святые Отцы подвижники указывают, что именно усердная молитва, возносимая как за себя, так и за ближних, наиболее ненавистна врагу. «Если ты усердно занимаешься молитвой, – пишет авва Евагрий, – то приготовься к нападкам бесов и терпеливо переноси удары бичей их. Ибо, как дикие звери, нападут они на тебя и изъязвят всё тело твое. Помолившись, как должно, ожидай недолжного, однако стой мужественно, охраняя плод свой. Ибо для этого ты и предназначен изначала: возделывать и хранить (Быт. 2, 15). А поэтому, возделав, не оставляй без охраны добытое трудом, иначе не будет тебе никакой пользы от молитвы» [292] .

Итак, по учению Святых Отцов, все страсти и пороки должны быть чужды пастырю Церкви, так как они, как замечает преподобный Исидор Пелусиот, «бесчестят Божие рукоположение и самое священство» [293] . Священнослужителю надлежит постоянно трудиться на поприще очищения своей души от страстей и пороков. Ему нужно быть праведным не только внешне; не производить впечатление добродетельного, но быть таковым на самом деле, чтобы через него не хулилось имя Христово (ср. Рим. 2, 24). Такое внутреннее очищение сопровождается долгим, кропотливым трудом и терпением многоразличных искушений, скорбей и болезней. Жизнь пастыря – это непрестанная брань, сораспятие Христу и самопожертвование ради ближних – ибо священник даст ответ пред Богом не только за себя, но и за грехи вверенных ему словесных овец, если не наставлял их на путь спасения, проявляя слабость и малодушие. Пастырю Церкви нужна неослабная бдительность над своей душой и молитва к Пастыреначальнику, сказавшему: В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33).

Обязанности пастыря, его ответственность перед Богом и Церковью требуют от него подвига добровольного мученичества. Для современного священника это слово – мученичество – не должно быть чуждым, не касающимся его лично и относящимся к далекому прошлому. Мученичество, в буквальном смысле этого слова, всё больше распространяется в современном мире. В Сербии проливается кровь православных; священники, монахи, миряне терпят со стороны албанцев изгнание из монастырей и населенных пунктов только за то, что они православные. На Украине, особенно в западной ее части, католики и раскольники разных мастей выгоняют из храмов православное духовенство и верующих. Известны единичные случаи мученичества священнослужителей в Чечне и на территории России от рук сатанистов.

Как вести себя пастырю в таких ситуациях, каков должен быть его внутренний настрой? На эти вопросы мы также можем найти ответы у восточных подвижников IV—V веков.

Преподобный Нил Синайский в «Повести об убиении монахов» довольно подробно описывает картины страданий иноков, передает тот высокий духовный настрой, с которым монахи принимали смерть. «Они схватили другого юношу, бледного, исхудавшего и несшего на лице приметы своего образа жизни, – его они также прикончили мечом, причем он издавал благодарственные восклицания и выражал им признательность за то, что они лишили его жизни, пока он держался добродетели. Ибо он говорил, что немало страшился неясности конца, как бы преткновение воли или какая-то внешняя причина не сломила твердость его намерения, убедив или заставив мыслить нечто иное помимо данных Богу обетов» [294] . В повести преподобный показывает примеры как безропотного, с благодарностью к Богу, принятия смерти, так и сопротивления мучителям, когда они пытались принудить свою жертву ко греху или поругаться достоинству человека как образа Божия: «Тогда мой дух пришел в себя, и я благословил Бога, не пренебрегшего молитвой смиренного, и тут уже у меня появилась смелость и дерзновение, потому что это, конечно, Бог дал мне такую благодать. И когда они велели мне есть мерзость, я возражал и не слушался их приказаний позабавиться с женщинами» [295] .

Возможно, что в наше время не каждого священника ждут телесные мучения и смерть за веру, но скорби и искушения поджидают пастыря на каждом шагу. Подвиг пастыря, как и подвиг монашеский, есть бескровное мученичество. В условиях современного общества, прикрывающегося либерально-демократической личиной, исповедничество выражается в более тонкой форме. Однако настроение души современного пастыря должно быть таким же, как и у мучеников, страдавших за Христа телесно, как, например, у молодого инока из повести преподобного Нила Синайского, не согласившегося показать варварам скрытые келии и тем спастись, что ему было обещано. Он «не пожелал ни выйти из хижины, ни снять хитон, сказав, что выдать могущих укрыться есть предательство, а повиноваться вообще какому бы то ни было принуждению – трусость и низость». «Ведь упражняющимся в величии души, – сказал он, – непозволительно уступать страху, пусть и кажется, что угроза несет немалую опасность. Ибо привычка становится дорогой к большему, и трусость, раз научившись брать верх, велит пренебрегать и великими благами и учит предавать само благочестие, если страх перед несчастиями найдет волю уже павшей из-за трусости» [296] .