Коллектив авторов - Пост, угодный Богу: покаяние и молитва, быт и питание во время постов

Но и после всего сказанного следует помнить, что сколь бы ни был ограничен наш пост, если это настоящий пост, он поведет к искушениям, к слабости, к сомнениям и к раздражительности. Иными словами, он будет борьбой, в которой мы, вероятно, не раз будем побеждены. Но если пост наш, по существу своему, настоящий, то тут и обнаруживается наша жизнь во Христе, жизнь борьбы и подвига. Вера, не победившая сомнений и искушений, редко бывает настоящей верой. Возрастание в христианской жизни, увы, невозможно без горького опыта ошибок и падений. Как часто люди начинают поститься с энтузиазмом, но отпадают после первой неудачи. Я сказал бы, что настоящее испытание веры наступает после первого падения. Если после такой неудачи, уступив своему голоду и страстям, мы начинаем все снова, не обращая внимания на то, сколько ошибок мы совершили, то рано или поздно наш пост принесет духовные плоды. Между святостью и цинизмом разочарования находится великая и божественная добродетель терпения – прежде всего терпения по отношению к самому себе. Не существует сокращенных путей к святости, мы должны заплатить полную цену за каждый шаг, за каждую ступень. Поэтому лучше и безопаснее начинать с минимума – только слегка выше наших естественных возможностей – и мало-помалу усиливать пост, чем сразу, в начале поста вознестись слишком высоко и затем разбиться, падая назад, на землю.

Итак, от символического и номинального поста мы должны вернуться к настоящему посту. Пусть он будет ограниченный и скромный, но зато последовательный и серьезный. Надо честно оценить свои духовные и физические возможности и способности и действовать соответственно с ними, не забывая в то же время, что, постясь, надо не страшиться своих ограниченных способностей, а видеть в своей жизни божественное доказательство того, что невозможное для человека – возможно Богу (см. Мф. 19, 26).

Великопостный образ жизни, быт

Мы посещаем церковные службы, постимся и молимся в определенное время, но всем этим мы еще не исчерпываем постный подвиг. Для того, чтобы все это было действенным и плодотворным, требуется еще поддержка всей нашей жизни. Другими словами, требуется известный «образ жизни», который не был бы противоположностью посту, не раздваивал бы наше существование.

В прежние времена в православных странах само общество создавало великопостную атмосферу жизни совокупностью обычаев и навыков, как личных, так и коллективных, создававших то, что так хорошо выражается русским словом «быт». В течение Великого поста все общество подчинялось известному ритму жизни, правилам, которые постоянно напоминали отдельным членам этого общества о Великом посте. В России, например, постоянно напоминал об этом особый великопостный звон церковных колоколов; театры были закрыты, прекращались великосветские приемы. Сами по себе эти внешние правила, конечно, не могли возбудить в человеке покаяния и направить его на более активную религиозную жизнь. Но создавалась известная великопостная атмосфера, которая облегчала личное, индивидуальное усилие. Мы слабы, нам необходимы внешние напоминания, символы, знаки. Конечно, всегда есть опасность, что внешние символы сами по себе будут сочтены совершенным и достаточным соблюдением поста и, вместо того, чтобы напоминать о Великом посте, заслонят его истинный смысл и значение. Мы уже упоминали об этой опасности, говоря, что внешние обычаи и правила могут подменить настоящий личный подвиг. Однако при правильном подходе видишь, что эти обычаи являются как бы передаточным ремнем, соединяющим духовный подвиг со всей совокупностью жизни.

Мы не живем в православном обществе, и поэтому общественная жизнь в наши дни не может создать великопостной атмосферы. Мир, окружающий нас, мир, к которому мы принадлежим, не меняется Великим постом. Поэтому от нас требуется новое усилие, необходимо еще раз обдумать религиозную связь между внешней и внутренней жизнью. Духовная трагедия секуляризма, обмирщенности нашей цивилизации в том, что они вталкивают нас в подлинную религиозную шизофрению: деление жизни на две части – религиозную и светскую, без какой-либо связи между ними. Поэтому для замены внешних символов и напоминаний в наши дни требуется особенное духовное усилие. Схематически это усилие можно рассматривать, во-первых, по отношению к нашей домашней жизни и, во-вторых, по отношению к жизни вне дома.

В православном мировоззрении домашняя жизнь, семья составляют основу христианской жизни, применение христианских принципов в ежедневной жизни. Основы христианского мировоззрения закладываются в нас именно дома, в быте и духе семейной жизни.

Не в школе, даже не в церкви, а в семье образуется то мировоззрение, которое вначале может быть даже бессознательным, но в конце концов становится решающим фактором всей нашей жизни. Старец Зосима в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского говорит:

«… ибо нет драгоценнее воспоминаний у человека, как от первого его детства». Этими воспоминаниями спасен человек на всю жизнь. Очень важно, что говорит он это, вспоминая, как мать водила его к Литургии Преждеосвященных Даров, вспоминая красоту этой службы, неподражаемую красоту великопостного напева Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою… В наших церковных школах проводится теперь замечательная работа по религиозному образованию детей; но она очень мало что может сделать без домашней, семейной основы этого образования. Что же должно и может быть сделано Великим постом в домашней, семейной жизни? Так как невозможно сказать сразу обо всем, что случается в семье, я остановлюсь на одном пункте.

Без всякого сомнения, все согласятся с тем, что семейный образ жизни радикально изменился под влиянием радио и телевидения. Наша жизнь переполнена информацией о событиях в мире. Не нужно никуда выходить или выезжать, чтобы знать, что делается на свете. Весь мир постоянно в пределах нашего достижения. И мало-помалу элементарный опыт внутренней жизни, красота этого мира, просто исчезает из современной культуры.

А если не телевидение, то музыка: музыка перестала быть тем, что слушаешь; она превратилась в какой-то музыкальный фон разговоров, чтения, занятий и т. д. Эта постоянная необходимость в музыке изобличает неспособность современного человека наслаждаться тишиной, воспринимать ее не как что-то отрицательное, как отсутствие чего-то, но именно как условие для всякого настоящего присутствия. Если христиане прежних времен жили по большей части в мире тишины и молчания, дававших им возможность полностью сосредоточиться на внутренней жизни, то современные христиане должны делать особые усилия, чтобы получить хотя бы существенно нужное молчание и тишину, необходимые для соприкосновения с высшей реальностью. Таким образом, проблема радио и телевидения в течение Великого поста – это не побочный вопрос, а в некотором смысле вопрос духовной жизни и смерти.