Макарий Египетский - Семь слов

Когда слышишь, что Христос, сошедши во ад, избавил содержавшиеся там души, — не почитай сего далеким и от того, что совершается ныне. Представляй же, что сердце — гроб, что там погребены и помыслы и ум, объятые тяжелою тьмою. Посему, Господь приходит к душам, вопиющим к Нему во аде, то есть приходит во глубину сердца, и там, повелевая смерти, говорит: отпусти заключенные души, взыскавшие Меня, Который могу избавить их. Потом, отвалив лежащий на душе тяжелый камень, отверзает гроб, воскрешает подлинно мертвую душу, освобождает заключенную в лишенной всякого света темнице.

Часто бывает, что сатана, наущая тебя, разглагольствует в сердце твоем, и говорит: сознайся, сколько сделано тобою худого; душа твоя наполнена беззакониями, обременена многими и самыми тяжкими грехами. Да не будет же неизвестно тебе, кто в этом случае действует, и под предлогом смирения старается ввергнуть тебя в отчаяние. С того самого времени, как преступлением вошел в тебя грех, сатана имеет доступ ежедневно, как человек с человеком, беседовать как ни есть с душею, и внушать ей нелепые мысли. Поэтому и ты отвечай ему: имею у себя в Писании удостоверения; Бог говорит: не хощу смерти грешника, но еже обратитися покаянием, и живу быти ему (Иезек. 33, 11). Ибо какую цель имело и сошествие Его, как не спасти грешников, просветить пребывающих во тьме, оживотворить умерщвленных?

Как сопротивная сила, так и благодать Божия оказываются побуждающими, а не приневоливающими, чтобы вполне сохранились в нас свобода и произвол. Посему-то и за те худые дела, какие человек делает по наущению сатаны, не сатана более, но человек подвергается наказанию; потому что человек не насильно вовлечен в порок, но побужден к нему собственною своею волею. А подобно сему и в добром деле, благодать не себе приписывает сделанное, но человеку, и потому, присвояет ему славу, что сам для себя стал он виновником доброго. Ибо благодать не делает волю его непременною, связав, как сказано, приневоливающею силою: но, пребывая в человеке, она дает место и произволу, чтобы явным сделалось, склонна ли его воля к добродетели, или к пророку. Ибо закон дан не естеству, но свободе произволения, которая может преклоняться и на доброе, и на худое.

Хранить должно душу и предостерегать ее от собеседования с скверными и лукавыми помыслами. Как сквернится тело, сошедшись для нечистоты с другим телом: так растлевается и душа, сдружаясь с лукавыми и скверными помыслами, соглашаясь на оные, и соизволяя не только на лукавство, но и на всякий порок, как то: неверие, обман, тщеславие, гнев, зависть и раздор. Сие-то и значит очистить себя от всякия скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1). Ибо рассуждай так: есть растление и блуд, совершаемые непристойными помыслами в сокровенностях души. И как, по слову великого Апостола, кто растлит Божий храм , то есть тело, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 17): так и тот, кто растлевает душу и ум, соизволяя на непристойное, подлежит наказанию. Посему, надлежит сохранять как тело от видимого греха, так и душу от непристойных помыслов, потому что она невеста Христова. Обручих бо вас единому мужу деву чисту представити Христови (2 Кор. 11, 2). Слушай, что говорит Писание: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4, 23). И еще внимай, чему учит Божественное Писание: строптивая бо помышления отлучают от Бога (Прем. 1, 3).

Допросив и испытав свою душу, пусть всякий потребует у нее ответа: к чему она расположена? И если случится увидеть, что сердце несогласно с законами Божиими; то всеми силами да постарается как тело, так и ум соблюдать нерастленными и несоизволяющими на лукавые помыслы, если хочет только, чтобы Бог, по обетованию, вселился в чистой его душе. Ибо вселиться и походить (2 Кор. 6, 17) обетовал Он, без сомнения, в душах чистых и добротолюбивых.

Как земледелец, попечительный о собственной земле своей, сперва обновляет ее, и истребляет на ней терния, а потом ввергает в нее семена: так и ожидающему от Бога приять семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца своего, чтобы падшее на нее семя Духа принесло совершенные и обильные плоды. А если не будет сделано сего предварительно, и не очистит себя человек от всякой скверны плоти и духа, то он еще плоть и кровь, и далеко отстоит от жизни.

Со всею проницательностию должно смотреть, нет ли от врага с какой-нибудь стороны обмана, хитрости, злодейства. Как Дух Святый чрез Павла всем служит для всех, чтобы всех приобрести (1 Кор. 9, 22): так и лукавый усиливается быть всем для всех, чтобы всех низвести в погибель. А именно, с молящимися притворяется он вместе молящимся, с тою целию, чтобы обольстить, под предлогом молитвы вринув в самомнение; с постящимися постится, намереваясь ввести их в обман самомнением; с имеющими ведение Писания предприемлет тоже, желая чтобы под видом ведения впали они в заблуждение; сподобившимся света откровений и сам представляется таким же; ибо сказано, что и сатана преобразуется во ангела светла (2 Кор. 11, 14), чтобы, обольстив видимостью подобного света, привлечь к себе; одним словом, для всех всякие принимает на себя виды, чтобы, подчиняя себе сим уподоблением, под благовидным предлогом уготовлять погибель. Сказано: помышления низлагающе, и всяко возношение взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5). Видишь, до чего сей высокомерный простирает дерзость своего намерения — низринуть и тех, которые истинно познали Бога. Посему, со всяким хранением надлежит блюсти сердце свое, и многого разумения испрашивать себе у Бога, чтобы дал нам возможность открывать козни злобы. Надобно также непрестанно упражнять и возделывать с разумением ум и помыслы, и соглашать их с волею Божиею. Нет иного дела столько же высокого и досточестного; ибо сказано: исповедание и великолепие дело Его (Пс. 110, 3).

Душа боголюбивая, если и все добро сделает, обыкновенно приписывает каждое дело не себе, но Богу. Посему, также и Бог с Своей стороны, видя здравое и правое разумение и ведение души, всякое дело вменяет ей; и как бы сама она трудилась, и сама собою произвела все, соразмеряет воздаяние. А если бы угодно Ему стало вступить с нами в суд: то не нашлось бы ничего, по истинной правде человеку принадлежащего: потому что и имение, и все мнимые на земле блага, при которых человек может делать добро, и земля и все, что на ней, самое тело, и самая душа принадлежат Ему. И не только все прочее, но и самое бытие человек имеет по милости. Поэтому, какая же у него остается собственность, которою по праву мог бы он похвалиться или оправдаться? Впрочем, Бог приемлет приносимое людьми, как величайший дар, и из приносимого всего приятнее Ему, если душа, хорошо познавая отношения вещей, — все, что делает доброго, в чем трудится для Бога, что уразумевает и познает, — Ему вменяет, и Ему все восписует.