Неизвестен - Подвижники — миряне. Том I

В комнате у него был иконостас, икона Святителя Николая и подвесная лампада. На металлической кровати было тонкое покрывало и твёрдая, как дерево, подушка. Зимой он накрывался чёрным ворсистым одеялом. Дети оказались бессильны поменять что — либо в его быте.

— Почему подушка такая твёрдая?

— Э! Гак нужно.

На печке у него висели большие часы, которые показывали старое, византийское время. По нему он молился, как привык это делать на Афоне. «Ваши часы показывают франкское [29] Западное (греч.). — Прим. пер. время», — говорил Константин детям.

Когда его спрашивали о земных поклонах, он отвечал: «Что, разве сложно нам делать сорок поклонов в день?» Это число он считал минимальным и необходимым для каждого. После каждого поклона он немного молился стоя и совершал следующий. Всё это он делал благоговейно и не спеша. Сам поклон играл для него вторичную роль, главным было горение в молитве и умиротворение. Он был целиком поглощён тем, что делал. Его молитва была не формальной и сухой, она имела сладость и совершалась со страхом Божиим.

Мировой судья г — н Аристид Япундзйс некоторое время жил в доме Константина. Его комната была рядом с комнатой дедушки, их разделяла только одна стена. Поначалу гость терпел, но однажды пожаловался сыну Константина, что по ночам не может заснуть из — за разговоров в соседней комнате: «Вечером дедушка просыпается и начинает с кем — то беседовать. Кто — то его посещает. Вы не знаете, что происходит? Может, кто — то стоит под его окном? Эти разговоры мешают мне спать, и днём мне трудно сосредоточиться на работе».

Тогда сын решил поговорить с отцом и узнать, что происходит, так как очень расстроился, что их гость не находит спокойствия и тишины в их доме. Константин растерялся, боялся, что его тайна откроется, и молчал. Но под большим нажимом признался: «Что говорю… Вот… Вечером приходит Святитель Николай и говорит со мной. Что же, мне молча сидеть?» Об этом его домашние не знали, так как их комната была в другом конце дома. И если они что — то и слышали, думали, что дедушка молится.

Однажды невестка спросила: «Как выглядит Святой?» Дедушка улыбнулся, восстанавливая его образ в своей памяти, и сказал: «Он… невысокий». Ещё раз улыбнулся и на этом прервал беседу.

Отныне он охотнее отвечал на вопросы и рассказывал о посещениях Святителя Николая. После таких бесед со Святым, на следующий день, по своему обыкновению он сидел с опущенной головой и плакал. Однажды он плакал так горько, что слёзы капали на пол. Домашние стали расспрашивать: что случилось, не заболел ли он, не расстроил ли его кто — нибудь?

— Мне не больно, никто передо мною не виноват, у меня всё есть. Я плачу не о себе, а о вас, о них. (Константин показал на детей.) Плачу о человечестве, которое впредь не увидит больше светлого дня.

В армии Константин служил в части, располагавшейся в городе Волос [30] Волос — город в Центральной Греции. — Прим. пер. . Он был большим патриотом своего Отечества. Часто просил внуков читать ему стихотворения о национальных праздниках и плакал. Он очень переживал о положении греков на Кипре и молился за всех его жителей [31] В 1974 году часть Кипра была оккупирована турками, а греки изгнаны из своих домов. — Прим. пер. .

Когда кто — то в его доме заболевал, он не сидел с остальными у постели больного, а спешил в свою комнату молиться. Выходил на пять минут, смотрел, в каком состоянии больной, и без промедления опять уходил к себе. Он был главным связующим звеном своей семьи с Богом. Он молился не только о проблемах своих детей, но и за всё человечество.

Дедушка Константин тайно помогал вдове — односельчанке, не имевшей достаточных средств к существованию. Он был очень справедливым человеком. В своём завещании он указал в цифрах меньшую площадь для всех своих участков. Боялся ошибиться и забрать чужое, поэтому не указал даже то, что ему полагалось по закону.

На Афоне ему в благословение дали две книги: «Грешных спасение» и «Сокровищница Дамаскина». Их он хранил как зеницу ока. Очень часто по вечерам или в праздничные дни его невестка читала вслух отрывки из этих книг. Часто вместе с домашними слушали и гостившие у них люди или зашедшие в гости соседи.

Первого числа каждого месяца дом окроплялся и освящался святой водой, раз в год совершалось Соборование. И по крайней мере два раза в год — частная Литургия [32] Обычная практика для Греции. По просьбе семьи или какой — то группы людей священник совершает Божественную Литургию в один из будних дней, когда обычно службы в сраме не бывает. — Прим. пер. в одном из деревенских храмов Святителя Николая или Великомученика Димитрия.

Ему был 81 год, когда он в последний раз пошёл на свои поля и виноградники. Устав от многих трудов и дальнего расстояния, он на обратном пути пошатнулся и упал, немного не дойдя до дома. Соседи подумали, что он напился. Но он не был пьяным ни разу в жизни. Никогда не ходил в кофейню [33] Кофейня в греческих деревнях представляет собой что — то вроде клуба, где люди отдыхают после дневных работ. — Прим. пер. . Выпивал только стаканчик вина за обедом, который на афонский манер называл «послушанием». Когда ему предлагали налить ещё, всегда отказывался. Немного вина — для запивки — пил и в день Причастия.

После этого случая родственники ему запретили ходить на поля. Он очень расстроился, но ослушаться не смел. Легонько ударил себя в грудь и сказал: «Сердце летает, хочет бегать и ходить повсюду, но ноги уже не могут».

Никогда он не жаловался на боль, и однажды его спросили, когда потирал руки, болят ли они, ответил: «Болят… Почему бы им не болеть? И они состарились».

У Николая, мужа его младшей дочери, обнаружили болезнь почек. Он был отцом четверых детей. Врачи не оставляли ему никаких надежд. Когда об этом сказали дедушке Константину, он очень расстроился. Вечером он долго молился со слезами на глазах. На рассвете к нему обратился святой Николай: «Хватит, Константин. Ты сделал уже четыреста земных поклонов. Николай умрёт. Так должно случиться. На то воля Божия». С болью и слезами принял он это известие. Утром он не вышел из своей комнаты. У него не было настроения ничего делать. Он был очень расстроен и всё время плакал. Когда его спросили, что случилось, Константин ответил: «Никое умрёт. Мне об этом сказал святой Николай».

Милосердный Бог не позволил Константину пережить эту утрату, он умер за шесть месяцев до кончины своего зятя.

В то время появилась традиция — делать на кладбище мраморные надгробия. Дедушка сказал домашним: «Мне это не нравится. Когда умру, сделайте мне обычное надгробие».

Так, вдали от своих любимых полей он прожил последний год жизни. Ему исполнилось 82 года. За несколько дней до Рождества Христова святой Николай сказал ему: «Константин, начинай готовиться. Впредь мяса не ешь». Он поведал об этом своим детям.