Неизвестен - Подвижники — миряне. Том I

В тот же миг Он стал невидимым».

После этого Ламбрини усилила свои подвиги. Стала ещё больше поститься и молиться — она готовилась посвятить себя Богу. Духовником её был отец Митрофан из монастыря Ровелйста Арты. Рассказывает Ламбрини: «Когда мне исполнилось семнадцать лет, я поехала в монастырь и открыла старцу своё желание. Он разрешил мне остаться, но на следующий день в обитель приехали мои родители и устроили скандал. Игумен, видя их озлобление, отпустил меня со словами, чтобы я немного подросла, а затем приходила.

Почти сразу началось сватовство. Я всем отвечала отказом, находя тот или иной предлог. Когда меня спросили, что я в конце концов хочу, я ответила: «Помолюсь этой ночью, и Господь просветит меня».

Так я стала молиться: «Господи, об одном Тебя прошу: сподоби меня стать невестой Христовой».

В ответ я услышала голос:

— Мы имеем тебя в виду. Однажды ты станешь нашей. Но ты должна выйти замуж и окрепнуть. Обуздать рот, ноги, руки, плоть.

— Обуздать плоть? И при этом предлагаешь мне выйти замуж?

— Да, потому что и плоть тоже благословенна. У тебя будет много искушений.

Я продолжала молиться, желая для себя лучшей доли — стать монахиней.

— Лучше всего для тебя выйти замуж, пережить испытания, подготовиться. Если ты станешь монахиней, стольких мучений у тебя не будет. В монастыре ты будешь делать то же, что и другие. В миру же встретишь злобу, зависть, трудности. Пусть с тобой будет сила и просвещение, подвизайся по мере своих возможностей.

Всю свою жизнь я трудилась, боролась с искушениями. Семья мужа не приняла меня. Они прогоняли меня, ругались и поносили непотребными словами. Всё случилось так, как и было мне открыто во время той незабываемой ночной молитвы».

Итак, в двадцать лет Ламбрини вышла замуж за Аристидиса Вецьоса из селения Коломбдиа. У них родилось двое детей, Спиридон и Стафула (Евстафия).

Жизнь Ламбрини в семье мужа была совсем не простой. В доме жили тринадцать человек, и у каждого были свои особенности характера. Очень плохо к Ламбрини относился свёкор. Он ранил её своим пренебрежением и жестокостью. Но благодаря своему терпению она всё смогла преодолеть. Трудно ей приходилось и с мужем.

Однажды Ламбрини была на Всенощной в соседнем селении Гликбризо. Вдруг она услышала голос: «Горит твой дом». Когда после службы она вместе с другими женщинами вернулась пешком в деревню, она увидела свои книги сожжёнными и выброшенными из дома на улицу. Её муж в ярости требовал, чтобы она немедленно убиралась. Ламбрини возражала: «Нет, ты мой муж, и здесь мой дом. Убей меня или делай со мной что хочешь, но я отсюда не уйду». Ночью он не пустил её ночевать. Она смиренно терпела. «Это искушение. Он хороший человек и ни в чём не виноват. Его так настроили против меня, его гнев пройдёт», — думала Ламбрини.

Несмотря на все трудности и утомительные сельскохозяйственные работы, она ни одной минуты не проводила без молитвы и славословия Богу. Уходя на полевые работы, она всегда брала с собой книгу. От постоянного чтения у неё «износились» четыре больших Часослова. «Книги — вот всё, что у меня есть», — говорила Ламбрини.

После рождения двух детей супруги Вецью жили как брат с сестрой. Когда муж по ночам спал, Ламбрини при свете лампады или свечи читала свои любимые книги.

Она была очень воздержана в еде. Её обычной пищей были хлеб и маслины. В период сугубого трёхдневного поста она ничего не ела и не пила. Причащалась в среду, а потом продолжала строгий пост. В дни, когда она не вкушала, Ламбрини выпивала в три часа пополудни ложку горячей воды. Её обычной пищей была варёная картошка с уксусом. Дети хотели заставить её есть, на что Ламбрини отвечала: «Не переживайте, я не умру с голода. Молитва — вот моя пища. Телом своим я не пренебрегу, ведь оно одеяние души. Когда надо будет, я поем. Не волнуйтесь». Утром дочь варила ей кофе, но, приходя вечером, находила его нетронутым. На Пасху за праздничным столом Ламбрини съедала ложку йогурта или немного салата. Она говорила: «Сегодня самый великий Праздник. Сегодня воскрес Христос. Если бы мой умерший сын воскрес, я разве сидела бы за столом? Я бы готовила ему встречу».

В последние двадцать лет своей земной жизни Ламбрини ела только хлеб, воду и уксус. Однажды она на неделю должна была отправиться в Афины, где делали операцию её брату. Одна её знакомая испекла хлеб из кукурузной муки и дала ей кусочек в дорогу. Ламбрини с радостью приняла этот дар. Она знала, что эта женщина всегда готовит с молитвой. Вернувшись из столицы через неделю, она первым делом зашла поблагодарить женщину и по секрету рассказала, что этого куска хлеба ей хватило на всю неделю: «Я ела понемногу каждый день, а Господь мне его увеличивал».

Незадолго до смерти Ламбрини довольствовалась лишь одной ложкой святой воды и просфорой.

Устроив судьбу своих детей, она с сорока пяти лет прекратила полевые работы и всю себя посвятила аскезе и молитве. Её жизнь теперь была постоянным славословием Бога, она молилась дома и в церкви. Не пропускала служб и часто причащалась.

Ежедневный типикон Ламбрини был таков: она спала два часа в сутки с трёх до пяти часов утра, коленопреклонённо молилась по чёткам, совершала земные поклоны. Полунощницу и Утреню вычитывала в полумраке, при свете лампадки или свечи. Изучала Священное Писание и святоотеческую литературу. Днём читала Часы и другие молитвы. Тем, кто восхищался, что она так много времени уделяет чтению, она отвечала, что такая возможность есть у каждого.

Достаточно прочесть с верой хотя бы одну страничку в день.

Все свои подвиги Ламбрини совершала с благословения духовника. Отец Митрофан и благословил её совершать строгое молитвенное правило. В четыре часа она вычитывала Великое повечерие. Если кто — то её прерывал, она начинала читать всё сначала.

Если в округе в какой — то церкви служили Всенощную, Ламбрини всегда спешила туда. Обычно к ней присоединялись несколько женщин из соседних сёл. Иногда они по ночам собирались в доме Ламбрини на совместную молитву.

Когда Ламбрини было тридцать, она сшила майку из грубой мешковины, которую носила всю оставшуюся жизнь. Никто об этом не знал. Она носила её 54 года и ни разу за это время не постирала. Все, кто видел эту майку, свидетельствуют, что она была чистой и благоухала, словно её только что достали из стиральной машины.

Хотя Ламбрини жила в миру, жажда монашеской жизни и любовь к Церкви помогла превратить её комнату в настоящую иноческую келью. Всякое попавшее к ней изображение Святых матушка благоговейно вешала на стену. В её доме была неповторимая атмосфера.

Она не любила деньги, была бессребреницей. Единственное, что её беспокоило — помощь людям. Ламбрини раздавала свою пенсию и деньги, которые ей давали дети. Она говорила им: «Деньги, которые я раздаю, не мои, а ваши. То есть это вы творите милостыню, а не я». Ламбрини даже избегала того, чтобы трогать деньги руками, а брала их салфеткой или кусочком ткани.