Андрей Кураев - Сегодня ли дают печать антихриста?

На всякий случай, чтобы успокоить присновозбужденную совесть отца Георгия, скажу: я сам никогда не вкушал идоложертвенной пищи. Лишь однажды я обедал в кришнаитском ашраме. Но за неделю до этого я предупредил кришнаитов (очень активно зазывавших меня в гости), что есть я буду только ту пищу, которая не будет «освящена» по кришнаитским ритуалам. Они мне обещали исполнить мое пожелание. Я, конечно, не мог проверить, как они готовили обед (кстати, это оказался украинский борщ). Но факт тот, что сами они не ели со мной (кришнаитские законы запрещают вкушать неосвященную пищу). Тот обед был все же освящен: молитвой и благословением православного священника Олега Стеняева, с которым мы и пришли на тот диспут…

В отличие от протоиерея Георгия, я считаю, что баррикады скорее надо было строить в 1918 году. Сегодня же, прежде чем призывать к гражданскому неповиновению, стоит вспомнить евангельскую притчу: «Какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?» (Лк. 14,31). Сегодня строить баррикады уже слишком поздно — если целью сопротивления мы ставим сохранение православного общественно-государственного уклада (как было в 1918). И сегодня же еще слишком рано для того, чтобы строить те баррикады, которые сохранили бы наш внутренний мир от вторжения в него антихристовой идеологии. Рано потому, что государство еще не требует от нас согласия с его идеологией.

Я убежден, что любые знаки (как христианские, так и антихристианские) пусты, если те, кто их использует, не влагают в них религиозного осмысления. Крестик, купленный в табачном киоске, вряд ли защитит рокера, использующего его в качестве нашейной «фенечки». Вот так же и три шестерки, пятнящие продукты или документы, не сквернят нас, если умом своим мы стоим во Христе, а внешне никаким жестом не выражаем почтения пред «богами иными».

Я искренне пробовал найти в брошюре протоиерея Георгия Городенцева богословские аргументы, позволяющие утверждать, что принятие налоговых номеров будет иметь мистические последствия для прошедших регистрацию христиан. Единственный богословский довод его был только что проанализирован в предыдущей статье: дескать, из Апокалипсиса следует, что люди сначала примут печать, и лишь затем будут обольщены… После сопоставления с Писанием, Преданием и логикой, об этом единственном богословском доводе протоиерея Георгия приходится сказать: «Ты взвешен на весах и найден очень легким» (Дан. 5,27).

Вновь скажу: я не расхожусь с отцом Георгием или с греческими богословами в оценке политических последствий электронной регистрации граждан. Просто эту тему я вынес в отдельную статью — «О нашем поражении». Разговор же о налоговых номерах я предложил вести с чисто богословски-пастырских позиций: становится ли человек, прошедший регистрацию, дальше от Христа; становится ли он причастен антихристову духу; заслуживает ли церковного наказания его уступчивость перед требованиями государства — вот вопросы, поставленные мной. Мои ответы: нет… нет… нет. Ответы протоиерея Георгия противоположные. Вот только без аргументов.

…По правде сказать, мне еще никогда не приходилось полемизировать с профессиональным православным богословом. С сектантами, журналистами, светскими философами, с пономарями, актрисами, наконец, с приходскими священнослужителями — приходилось. А вот с богословами — нет. Может, поэтому мне было так горько знакомиться с брошюрами и статьями протоиерея Георгия. Уровень запальчивости, пристрастности (а порой даже и богословской неосведомленности и, увы, даже полемической непорядочности) оказался таким же.

И все же, несмотря на полемический задор протоиерея Георгия Городенцева, Одесская епархия 31 июля 1998 года приняла мудрое решение: разрешить людям самим решать, входить ли в общение с налоговой инспекцией или нет. Конечно, церковные правила предписывают при принятии такого решения посоветоваться со своим духовным отцом и исполнить его благословение. А потому в заключение нашей дискуссии надо напомнить очевидное: моя позиция — это позиция не-духовника, не-священника, но позиция теоретика.

Богослов может лишь предложить епископату и священству подборку сделанных им выписок из святоотеческих суждений по обсуждаемому вопросу, приложить к ним свои комментарии и предположить, что Евангелие может быть соотнесено с той или иной гранью нашей жизни вот таким образом. Но не богослов принимает решения. Богослов говорит: Предание позволяет поступить так-то. Но тот крест, что лежит на архиерее и на духовном отце — это крест ответственных решений: действительно ли именно этому человеку и именно в этой ситуации духовно безопасно сделать такой поступок (даже если в церковном Предании и есть подобные прецеденты, о которых напомнил теоретик-богослов) [92]

Поэтому даже тех, кого я убедил, прошу все же не самовольничать, а посоветоваться со своими духовными наставниками. И если мнение Вашего духовника будет иным, чем мое, — послушаться следует именно его, а не меня. Впрочем, Вы можете предложить Вашему духовному наставнику при принятии его решения учесть те аргументы, что изложены в моей книге (в том числе и прежде всего — ссылки на мнение высшего церковного руководства).

И еще у Вас есть право не послушаться Вашего духовника, если он призывает Вас к расколу со всей остальной Церковью, объявляет прельщенными и безблагодатными Патриарха и Синод. В нашей Церкви много болячек и грязи. Но все то, что уходит в расколы, становится еще тусклее.

Ставка в наших дискуссиях очень велика. Дело в том, что согласно весьма распространенному в Церкви мнению, во времена антихриста официальная церковная структура призовет к послушанию ему. Наверно, используя при этом аргументы, подобные тем, что изложил протоиерей Георгий в связи с Декларацией митрополита Сергия. Когда вместо слуг Христовых на церковных кафедрах воссядут те, кто будет подобен «блуднице Вавилонской», тогда люди, формально все еще называющие себя служителями Христа, не смогут призвать к сопротивлению антихристу и его печати. И тогда — «когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мф. 24,15–16).

Значит, вопрос об отношении к налоговым кодам — это вопрос о доверии к Церкви, к ее иерархии. Если и в самом деле принятие налогового номера ведет к умалению благодати Христовой в человеке, а Синод этого не заметил — значит, наши иерархи уже потеряли дар различения духов и внутренне уже капитулировали перед духом антихриста. Тогда от них не то что можно, а нужно убегать.