Юрий Соколов - Удаленный контакт. Сборник рассказов

Верующие евреи продолжают считать богоизбранными себя, да и многие другие тоже, поэтому местом вероятного воцарения антихриста некоторые христианские толкователи называют Израиль, и говорят о восстановлении в Иерусалиме Соломонова храма, где он и воссядет. И будет «мерзость запустения, стоящая на святом месте». Но мне кажется, что они не правы, и слово «запустение» нужно понимать буквально, как пустоту, отсутствие божьей благодати. «Оставляется вам дом ваш пуст» — сказал Иисус иудеям, и сказано это было о прежнем храме, позже разрушенном римлянами. Так что его восстановление ни к чему не приведет, и сам по себе он святым местом с чисто богословской точки зрения не станет — если, конечно, верить Евангелию и Новому Завету в целом, а ведь как раз одну из книг Нового Завета мы и обсуждаем.

Дальше… Христос был из царского рода, и одновременно стал первосвященником новой религии, точнее — религии обновленной, то есть объединил в себе мирскую и духовную власть, хотя на деле и не царствовал. Антихрист, я полагаю, от чести не откажется, и чтобы заполучить Россию, ему необходимо стать царем — здесь, у нас. Объединить мирскую и духовную власть будет нетрудно. Прецеденты искать не придется, сойдет и простая интерпретация известных исторических фактов в нужном ключе. Константин Великий председательствовал на церковных соборах, еще будучи язычником. Один из законов Российской Империи гласил: «Император именуется Главою Церкви как верховный защитник и хранитель догматов Православной Веры». Современные монархисты прямо утверждают, что православный царь должен быть одновременно и патриархом [3] "В будущей России предстоятелем Церкви будет являться Православный Государь" ("Славянское единство", 11.11.1998). . Клянусь, если такое осуществится, то наши вбогаверующие своими руками посадят антихриста себе на шею.

После столь длинной тирады Слава умолк, намереваясь отдохнуть, но я ему не дал:

— Занятно. Я лишь не могу понять, из каких именно событий своего времени это мог вывести Иоанн Богослов.

— Прорабатывать такие детали, как место явления антихриста народу, ему не было нужды, — снисходительно сказал Слава. — Христианство — религия абсолютная, проповедующая Абсолют, и она была обязана породить абсолютную власть — непререкаемую, освященную Богом, наследственную — что мы и видим в истории. Антихрист просто не может не явиться при подобном устройстве общества. Именно это и предсказал Иоанн. Он прекрасно знал, что язычество с его веротерпимостью не сумеет долго противостоять монотеизму. И теперь любая страна может стать вотчиной антихриста, но станет та, в которой больше всего кичатся верой в Бога — точно также как любой из апостолов мог предать Христа, не выдержав искушений, но предал его Иуда, променявший первоначальный огонь веры на деньги. Вот что говорит Писание: «Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел» [4] Евангелие от Луки, гл 9, ст. 57. . Имя человека не называется, но Предание гласит, что это и был Иуда. «Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». Иисус, видишь ли, сразу разглядел в нем страсть сребролюбия, но позволил войти в число апостолов, чтобы не лишать свободы выбора. Теперь взгляни на РПЦ и ее деятелей. Чем больше всего гордятся? Чистотой веры, сохраненной с апостольских времен. В чем их чаще всего упрекают оппоненты? В сребролюбии. «Создам Церковь мою, и врата ада не одолеют ее» — сказал Иисус, но он ничего не говорил о том случае, когда осажденные сами впускают врага в крепость.

— Погоди-ка, погоди. Наш мир принято называть постхристианским…

— Две тысячи лет развития идей и государственного устройства не уберешь так просто лет за пятьдесят–сто, — отрезал Слава. — И, повторяю, — мир тут не при чем. Я сейчас об отдельно взятой стране тебе толкую. Уверен, что она у нас постхристианская? Даже если так, антихристу последнее только на руку — в действительно христианской стране ему делать нечего. В ней объединение в одних руках царства и патриаршества не пролезет. В дореволюционной России этого не произошло, верно?

— И все же мне кажется, что антихрист уже опоздал со своим пришествием, — сказал я. — С кем он будет бороться? Против каких святых вести войну? Сам же говоришь — все погрязли, Церковь — тоже…

— Да не нужна ему война! — поморщился Слава. — Он к власти стремится, а ради нее и на войну готов. Это разные вещи.

Мы одновременно потянулись к последнему чебуреку на общем блюде, и Слава, улыбнувшись, великодушно убрал руку. Я тоже убрал, но он картинно нахмурился, встал из-за стола и пошел к плите.

— Нет уж, ты жуй, чтобы скучно не было. А я пока еще…

— Нет, ты постой! Так ты считаешь, что антихрист…

— Я ничего не считаю, — сказал Слава. — Я лишь попутно изложил то, что вытекает из Откровения, православного Предания и всеобщей глупости, многие века позволявшей тиранам приходить к власти. Попросту спроецировал измышления двухтысячелетней давности и чуть моложе на сегодняшний день, исходя из наличного положения дел в нашей стране. Но давай вернемся к моей гипотезе — механизму создания пророчеств…

— Э-э, стоп. Она меня больше не интересует. То есть, интересует, но не сейчас. Мне вдруг вспомнился Матвей Ганапольский — он утверждает, что Путин готовится из президента превратиться в царя, основать династию. Я это в Инете прочел и забыл, принимая во внимание личность автора прогноза. Но теперь ответь — ты как считаешь, может, Ганапольский умнее, чем я думаю?

— Пророческие и умственные способности Матвеюшки я оценить не возьмусь. — Слава широко перекрестился на телевизор, где как раз показывали Путина. — И вообще, нельзя обсуждать власть, Богом данную. Грех это!

— А ну тебя!

— Это тебя «ну»! Мне уже впору обдумывать другую книгу — «Откровение Иоанна применительно к российской действительности».

— Ты все равно ее не напишешь — как и диссертацию о выпечке пророчеств. Согласен удовольствоваться устным изложением.

Некоторое время слышалось только шипение масла. Потом Слава зачем-то начал возить сковородой по конфорке, но вскоре оставил ее в покое и, подойдя к окну, чуть приоткрыл форточку.

— Вытяжка совсем не работает, — пояснил он. — А когда она не работает, чад с кухни расползается по всей квартире. Наши госповара тоже вовсю жарят чебуреки, но форточку открывать не хотят…

— Склоняюсь пред тобой низко, Вячеслав Новый Богослов, — сказал я. — Но должен заметить, что в плане иносказаний и образов тебе до Иоанна далеко.

— На самом деле мне просто нужно было подумать, — ответил Слава. — Иносказания пророки применяют в первую очередь тогда, когда им нечего сказать по существу, а так обычно и бывает… Нет, я не думаю, что Путин сумеет взойти на царство. Я даже не уверен, что он хочет этого. Оставим в стороне вопросы легитимности — с ними и так все ясно. Но реставрация монархии в настоящее время вряд ли возможна в иной форме, кроме конституционной, да и то со скрипом. Вот и прикинь, нужно ли Путину становиться конституционным монархом. Это лишь ограничит его власть по сравнению с президентской и восстановит против него антимонархически настроенную часть населения. Где же смысл? Намного проще остаться президентом и удовлетворить растущие запросы РПЦ и верующих, подсунув им игрушечного царя — Романова, или какого другого. На данном этапе это не только не вызовет волны возмущения, как могло случиться при подобном сценарии в начале девяностых, но и может быть воспринято почти всеми влиятельными группировками как хороший предлог для консолидации общества или, по меньшей мере, как символ таковой. Массы стерпят — во-первых, они у нас стерпят все, а во-вторых, им это вскоре начнет нравиться: достаточно вспомнить о прямой трансляции первым российским телеканалом свадьбы английского принца, чтобы подтвердить мою правоту. Кого-то это возмутило, но большинство осталось довольно зрелищем. Люди обожают всякую мишуру — венчания, мундиры, парады, аксельбанты, коронации… И уже потом игрушечный царь — или его наследник — упрочит свою власть и подгребет под себя патриаршество. Он и станет антихристом… Пойми, антихристу не важно, какой именно кусок реальной власти у него окажется, если его подземному рогатому патрону и так принадлежит весь мир. Она ему нужна для узурпации власти духовной — не больше.