Дионисиос Макрис - Юродивый Иоанн. Том I

— Здравствуй, брат Манолис со своей прекрасной дочерью, — обратился к моему отцу юродивый.

— Здравствуй и ты, Иоанн, — ответил ему мой отец.

Когда мы отошли подальше, отец поведал мне:

— Ох, бедный Иоанн! Не зря в народе говорят: «Что ни бедный, то несчастный» [24] Греческая пословица. . Хозяйка квартиры сказала мне, что он «помешанный». Но такого «помешанного», всегда готового помочь, кроткого и спокойного, я встречаю впервые. Когда я приехал сюда двадцать дней назад, он помог мне найти дом, помог перенести вещи. Даже принес в подарок новенькую микроволновую печь, сказав говоря: «Манолис! Тебе и так приходится кормить большую семью, да и твоей дочери она пригодится, а мне эта печь совсем не нужна. Мне ее подарил кир-Никос, владелец магазина электротоваров, совсем недалеко отсюда». Я не хотел брать такой дорогой подарок от сумасшедшего, но он очень настаивал. И от денег он отказался. Единственное, на что согласился Иоанн, — это на угощение чашечкой кофе.

А спустя несколько дней я стала находить у своей двери сумки с продуктами и разными необходимыми вещами. О странных находках я поинтересовалась у хозяйки квартиры, госпожи Ставрулы, которая тоже присутствует здесь, и она мне тогда ответила: «Такие штучки вытворяет только юродивый Иоанн. Тебе нужно привыкнуть к его шалостям».

Я решила все подаренное выбросить прочь. Взяла сумку и пошла к выходу с целью вернуть ее юродивому. «Что это такое? Я никогда не приму вещи от сумасшедшего человека и не позволю дурачку делать из меня посмешище. У меня ведь есть какое-то достоинство?..» Так я размышляла, опускаясь в лифте, решительно направившись к юродивому домой.

Но как только я открыла дверь подъезда, передо мной предстал юродивый Иоанн. Он сидел на бордюре, держа, как всегда, в руках четки. Я даже не успела ничего сказать.

— Добрая моя критяночка [25] Екатерина была родом с острова Крит. , не меня ли ты ищешь? Вот и пришло время мне представиться: меня зовут Иоанн, и я живу здесь неподалеку. Я оставил, милая моя, две-три сумки у твоей двери.

— Эта была последняя, — ответила я с гневом. — Ну-ка, быстро забирай ее назад!

— Это не моя сумка. Она для тебя предназначена, — ответил он кротко и продолжил, — Хочешь, я открою тебе одну тайну? Только ты смотри, не выдай меня. Напротив пекарни кир-Апостолиса есть супермаркет. Им управляет один хороший человек, кир-Афанасис. Он дал Богу обет творить милостыню. Он, бедненький, два года назад потерял в аварии свою дочь. И с того времени в память о почившей Пасхалине бесплатно раздает студентам и студенткам нашего района пищу. Но поскольку он не хочет открывать эту тайну, то посылает меня, умалишенного, чтобы я разносил его подарки. Поэтому, добрая моя девушка, не отказывай скорбящему отцу в этой радости: творить милостыню в память о своей покойной дочери. Ты тоже дай мне, убогому, пять драхм, чтобы я в храме зажег свечечку об упокоении души Пасхалины. А когда сама пойдешь в храм, то не забудь и ты зажечь свечечку за нее, да обретет покой ее душенька.

Так сказал юродивый Иоанн и, сделав мне глубокий поклон, ушел. А я взяла ту сумку себе, но уже с огромным облегчением. С тех пор я регулярно получала подарки от кир-Афанасиса и давала немного денег юродивому на свечи о упокоении Пасхалины.

Кир-Афанасис, который тоже находился здесь, не выдержал и, приподнявшись со своего места, сказал:

— Екатерина! Я не посылал никаких подарков. Просто мне было жаль юродивого, и я дал распоряжение, чтобы ему делали 50 % скидку на все, что он покупает. Вот и все, что было. А все остальное, относительно моей дочери Пасхалины, которую я действительно потерял в аварии, было вымыслом юродивого Иоанна. Возможно, таким образом он хотел отблагодарить меня за скидку, которую мы ему предоставляли…

Тут поднялись со своих мест Янис, студент юридического факультета, и Клио, студентка техникума, и рассказали о том, что юродивый говорил им то же самое, когда объяснял, почему он приносил подарки. Кроме того, Янис рассказал и том, что получал еще и деньги в конверте, думая, что их тоже посылает кир-Афанасис.

— Во всяком случае, уважаемый кир-Афанасис, лично я, в какую бы церковь ни приходил, всегда зажигал свечку о Пасхалине, — сказал очень взволнованный услышанным Янис.

— Вот это да! Какое сокровище скрывал Бог в нашем районе! Вот так да! Какие чудеса происходили у нас под носом, а мы и не замечали их! Как же очерствели наши сердца и насколько же корыстолюбие, жадность к деньгам и стремление к обогащению сделали нас глухими и слепыми по отношению к чужой боли! — плача сказал отец Василий.

Он посмотрел на Екатерину и спросил ее, желает ли она добавить что-либо еще. Екатерина ответила, что часами могла бы рассказывать об этом святом Божием человеке.

— Все остальное, с вашего позволения, я запишу и передам кир-Анастасису. Единственное, что мне хотелось бы сделать именно сейчас, это попросить прощения, если я кого-либо из вас огорчила чем-нибудь за все эти семь лет, живя в этом райском уголке, а также всех вас поблагодарить. И хочу вам сообщить, что все вы приглашены на нашу свадьбу с Константином! Только хотела бы очень попросить: вместо подарков нам лучше отдайте деньги отцу Василию, чтобы он смог увеличить бесплатное питание неимущим.

После этого все стали поздравлять Екатерину и Константина. А госпожа Ставрула, подбежала к ней и сказала, что желает стать крестной матерью их первого ребеночка.

Среди присутствующих чувства печали попеременно сменялись чувствами радости. Но какое единодушие, какая праздничная, возвышенная атмосфера царили там!..

Отец Василий дал знак кир-Анастасису прочитать письмо юродивого Иоанна. И хотя уже наступил почти полдень, никто даже и не вспомнил о времени. И хозяева магазинов не спешили в свои заведения, которые оставались все еще закрытыми… А кир-Пантелис, не преминув пошутить, сказал:

— Да ради юродивого Иоанна стоит и выходной сделать!..

Кир-Анастасис в который уже раз сунул руку во внутренний карман пиджака и достал письмо юродивого. Всеобщее нетерпение достигло предела. Он взглянул на отца Василия, затем на присутствующих и сказал:

— Никогда не думал, что такой отклик найдет в нашем квартале смерть святого, как оказывается, человека, нашего соседа и достойного чада Христова, усопшего брата нашего, Иоанна. Я даже не предполагал, что в нашем многоквартирном доме таилось вот уже тридцать лет такое великое сокровище. Не буду скрывать: несмотря на многолетнее тесное общение с блаженным, я не замечал его святости на протяжении очень многих лет. Мало того, я считал его чрезмерно религиозным и несколько «тронутым». Именно таким я представлял его и всем тем, кто время от времени выражал недовольство по поводу его странного непонятного поведения и особенно из-за его ежедневной привычки очень громко читать Псалтирь и Евангелие, а также кадить ладаном дом с верхнего этажа до нижнего.