Алексей Прохоров - Человек

Трудно теперь установить, когда человек впервые обмакнул творческое перо в океан загадок внутреннего мира, когда бросил первый эхолот, пытаясь постичь его глубину.

Прошли тысячелетия. В мире появился еще один океан - бумажный. В него капля за каплей переливались сведения о внутреннем мире, добытые мыслителями всех эпох и пародов. Этот процесс продолжается и сегодня, а уровень океана не понизился. Все также эхолот не достает дна. Все так же преподносятся пытливым исследователям сюрпризы: неожиданные всплески характеров, неповторимые интеллекты.

Если нашествие болезней, горечь утрат и извечная жажда жизни породили возникновение медицины и биологии, то познание психики - души возникло без экстренной необходимости и долго оставалось занятием любительским.

И лишь в последнее время, когда сильно усложнились взаимоотношения людей, возникла необходимость изучать внутренний мир человека, чтобы знать, как подойти к нему, чем взять его, как довести до сознания чего-либо, какие струны души его следует тронуть, чтобы вызвать желаемую реакцию.

И если медицина и биология добились целого ряда неоспоримых побед, то с изучением психики дела обстоят хуже.

«До сих пор почти все, добытое о ней, остается спорным».

Эта фраза подчеркивает сложность проблемы познания невидимого, когда в распоряжении исследователей лишь мысль (как инструмент) и материализованное в слова и действия внутреннее содержание, а других источников нет.

Поэзия

Она не брала на себя и никто не возлагал на нее миссию исследования внутреннего мира. Отличающая ее от других осторожность в выборе слов уберегла поэзию от каких-либо обещаний человечеству в этом плане. Поэтому и спрос с нее меньше и требования к ней не столь строги, как, скажем, к философии и психологии.

Поэзия возникла из библейского принципа: «от избытка сердца говорят уста».

Избыток светлых впечатлений и радости, переливаясь через край души, рождает ручеек солнечных строк.

«Радоваться в одиночку может только надломленный человек.

Радоваться нужно с кем-то. - Печалиться - тоже».

Растопит поэт в огне сердечных мук часть охватившей его грусти, отольет из нее изящные четверостишья, раздаст друзьям и... самому полегчает на душе.

Родники и ручьи поэзии выносят из недр души, как некоторые горные речки Урала, и золотые песчинки, и драгоценные камни. Некоторые речки...

Другие - катят валуны и гальку, не представляющие большой ценности.

Поэзия некоторых - это кимберлитовые трубки, как результат могучей «тектонической» деятельности в глубинах души, выносящие на поверхность крепчайшие алмазы - материал для «абразивных инструментов», шлифующих характеры и творчество других.

Биографы и мемуаристы - это в своем роде «старатели», занятые поиском золотых крупиц в долинах поэтических рек художников слова. Их переписка, черновики и даже простейшие рисунки на полях (в ожидании вдохновения), все это собирается, изучается и дает некоторое представление о том, что происходило к душе гения в момент рождения этих слов.

Поэты чаще других пользовались словом «сердце». И хотя ни один из них не имел в виду тот орган, что подвергается то ишемии, то пороку, то инфаркту, все же конкретного понятия этому слову поэзия, по-моему, не дала. Религиозная поэзия в этом смысле имеет больше преимуществ, так как Библия проливает яркий свет на структуру невидимого.

Никто больше поэтов не писал и, наверное, не говорил о ЛЮБВИ, об этом прекраснейшем свойстве души человеческой.

Вот пример замечательного стиха о любви.

Как объяснить слепому,

Слепому, как ночь, от рожденья

Буйство весенних красок,

Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,

Как ночь, от рожденья глухому

Нежность виолончели

Или угрозу грома?

Как объяснить бедняге,

Рожденному с рыбьей кровью (т.е. с холодной),

Тайну земного чуда,

Названного любовью?

(Юлия Друнина)

Но если бы человек с далеко не рыбьей кровью, а даже чрезмерно подогретой, попросил поэтессу объяснить, что такое любовь, это оказалось бы непосильной задачей.

Любовь остается тайной, чудом, структура которого не проясняется даже силой личного опыта.

Особенно ощутимый разлад в самом себе должны чувствовать поэты, пишущие о душе и происходящем в ней, если они заявляют, что души нет, если их ноги стоят на шатких позициях неверья. К примеру:

«И друзьям раздавал без отдачи

Золотые запасы души».

Если души нет, что же раздавалось друзьям? Одни красивые слова? А если им что-то и досталось - значит душа есть.

Отнимите у поэзии эту область - она скоро задохнется в узких биологических рамках или станет служанкой политики, растеряет всю красоту и привлекательность. Да и может ли быть поэзия без души, если она - дитя ее?

Пришлось прочесть так и не увидевшее свет «экономическое стихотворение». Написал его экономист. Написал складно, экономически верно, даже с запасом социально полезных мыслей. Но кого оно может привлечь?

Это искусственный цветок, которым никогда не заинтересуется пчела, чтобы извлечь живительный нектар. Редакция не опубликовала его: там любят поэзию «с душой».

Основную массу сведений по интересующему нас вопросу о структуре внутреннего мира от представителей ПОЭЗИИ поставляют поэты, сохранившие свободу своего творческого мышления. Пусть они не глубоковерующие, но и не атеисты. Последние пока ничего ценного не подарили миру в литературе.

Еще одна интересная деталь: ни один поэт не сможет объяснить сам творческий процесс и рождение стиха. Здесь тоже требуется знание свыше, чтобы видеть, откуда приходят мысли и что происходит с ними в душе, прежде чем они станут строками стиха.

Недостаток знаний в этой области порождает безответвенность некоторых поэтов в их творчестве.

Наряду с прекрасными стихами бытует наряженная в рифмы пошлость. Это пятна греховной проказы, покрывающие душу автора, проступают и в плодах его ума. Поистине:

«И видишь, как глазами строк

Глядит на нас душа поэта».

К примеру, Есенин. Среди замечательных стихов, которые он оставил миру, есть нечистоплотные творения типа: «И пускай со стонами плачут глухари».

И, воспитываясь на подобной поэзии, напевая под бренчание шестиструнки подобные песенки, современная молодежь очень рано теряет чистоту души, сползая в трясину секса.

Известные и неведомые сочинители неутомимо поставляют на столы юности плоды своего ума, подпорченные безнравственностью!

Я уж к ней и так и эдак,