Рафаил Нойка - Жизнь по Слову, данному нам от Бога

Все, что у человека есть в жизни — это Бог, без Него он мёртв. И нам надо быть очень внимательными к своей жизни, чтобы не идти путём, ведущим в смерть, потому что идти путём гибельным для нас гораздо легче и естественнее, чем идти путём, ведущим в жизнь. Мы иногда даже и не знаем, что такое настоящая жизнь. Говорю это, прежде всего для себя, чтобы немножко встрепенуться, чтобы задуматься над всем этим поглубже.

Но вернусь к тому, что я хотел сказать о заповедях Божиих. Они — не тяжкие, потому что все они сводятся к любви. Люби Бога и ближнего . Неужели любовь такая тяжкая вещь? Не является ли она как раз тем, чего ищет каждый человек? Не в ней ли заключается весь смысл жизни? Жизнь без любви — это и есть ад. И однако мы почти не знаем эту любовь. И потому все другие заповеди являются введением, руководством и объяснением заповеди о любви.

Отец Софроний говорит о заповедях как о самооткровении Бога [57] «Чрез жизнь по заповедям Евангелия мы входим в самое тесное родство с Божественным Умом. Заповеди сии суть не что иное, как самооткровение Бога „как Он есть“. Становясь единственными законом нашего бытия, они (заповеди) сообщают нам „образ“ искомого нами Божественного Бытия» (Софроний (Сахаров), архим., Видеть Бога как Он есть, Эссекс, 1985, С. 246–247). . Во–первых, это откровение Бога о Самом Себе, а во–вторых, это исповедь Бога пред нами. Он исповедует нам самые сокровенные глубины Своего бытия. И когда Церковь учит нас исповедоваться, она этим учит нас быть открытыми подобно Богу. Что мы можем исповедать? Конечно, свои грехи, потому что живём грешно. Но исповедь Бога удивительна и чудесна, потому что Он — великолепен, нет мрака во Свете, Который есть Бог. Бог есть свет, нет в Нем никакой тьмы [58] 1Ин.1,5. . Но исповедь Его есть точно такая же, как и наша — Он открывает нам Себя совершенно и хочет, чтобы мы открылись Ему взаимно. И если человек искренно исповедуется пред Богом, раскрывая пред ним грехи, то Бог с любовью приемлет его, исцеляет и делает человека богоподобным. Бог, исповедуясь пред человеком, или иначе, давая нам Свои заповеди, вовсе и не ожидает от нас, что мы исполним их! Заповеди Его — не военный приказ. Они — откровение о том, чем мы не являемся.

Итак, люби Бога, исполни эту заповедь. В каждом из нас есть благодать, которая и учит, и помогает исполнять её. Но почему же мы не преуспеваем? Да потому что мы часто предпочитаем, выбираем мороженое и тому подобное, а не любовь к Богу. И как нам достичь в таком случае неизменной пламенной любви к Богу? Это просто невозможно.

Невозможно ещё и вот почему. Бог открылся Моисею как Сущий. Имя Его «Аз есмь». В Новом Завете мы имеем полноту откровения Бога о Самом Себе, и теперь нам известно, что Бог есть Любовь. «Аз есмь Любовь», — говорит Бог. Имя Его — Любовь. Любовь — это бытие Бога, это содержание нетварной божественной жизни, и поэтому естественно, что для нас, существ сотворённых, эта любовь и эта жизнь недостижимы. Мы — творение, приведённое из небытия в жизнь сию. Мы сотворены из ничего и являемся тем, что вновь обратится в ничто, и потому, как нам возможно жить жизнью божественной? Конечно, нам это невозможно. Но Бог знает это, и потому то, что невозможно для нас, то даёт нам Он Сам. Именно для этого Он и привлекает наши сердца к Себе. И я думаю, что самым важным элементом всей нашей аскетики является понимание нами мысли нашего Бога. Когда мы достигнем того, чтобы знать Его желание и мысль, когда нас пленит Его красота, и мы всецело устремимся к Нему, тогда мы уже никогда не сможем забыть Бога. Вот в чем смысл.

Сами по себе мы не можем стяжать жизнь божественную, единый Бог знает, как нам даровать её. Ведь Он Сам сказал, что невозможное человекам, возможно Богу [59] Лк.18,27. . Мы верим в Бога Всемогущего, и мы ждём от Него именно того, что является невозможным для нас. То, что возможно для нас, мы и сами можем сделать. Нет, Бог наш есть именно Тот, Кто творит непостижимые чудеса, и творит их с нами, со мной и с тобой, кто читает сейчас это слово. В этом и заключается вера — верь, что Бог сотворит чудо именно с тобой! Нам надо научиться верить, что именно меня Бог хочет сотворить подобным Ему, и уже дальше жить, исходя из этого. Мы, монахи, живём в монастыре, вы, миряне, живете в миру, у каждого своя профессия. И это неважно. Или как говорит святой Силуан: «В этом мире у каждого своё послушание, …но Господь всех любит, и большая награда будет тому, кто больше любит Бога». Важно лишь, чтоб мы всегда искали Бога, чтобы все, что мы делаем, было каким‑то образом связано с Богом. Надо свою жизнь прожить с Богом, и тогда Он даст нам жить Его вечной жизнью. Не надо пугаться трудностью Его заповедей и говорить: «Ну, как я могу любить людей, которые наступают мне на ноги в метро, или воруют у меня деньги, или делают мне зло?…» Надо знать, что любить — не трудно, любить — невозможно. Тому, что мне невозможно любить, меня учит сама моя человеческая природа. Любить всех этих неприятных людей противно здравому смыслу, я не могу вместить сего, не могу исполнить. Но… не надо смущаться. То, что невозможно тебе, то совершает Бог. И любовь к ближнему имеет удивительное свойство, что когда ты обретаешь её, то тебе становится непонятно, как же ты раньше мог жить иначе. Она даётся Свыше, но нам должно стремиться к ней. Цель аскетики — развить и умножить в нас это желание стяжать любовь. Только для того, чтобы быть в Боге, мы читаем Священное Писание, посещаем богослужения, изучаем жития святых, молимся, и вообще делаем все то, что даёт возможность соприкоснуться с миром божественным. Так поступая, мы хотим все время помнить о Боге, чтобы избежать греховного и смертного забвения о Нем.

Хочется сказать нечто и о послушании, которое проистекает из любви и доверия к тому, кого ты любишь. Конечно, мы любим врагов без всякого доверия к ним, но и любовь к ним у нас совсем другого рода — она подобна Христовой, когда Он молился о распинавших Его. Но любовь к тому, кто достоин быть любимым, подразумевает и доверие к нему. Например, такова наша любовь к отцу Софронию, к старцу Силуану, да и вообще ко всем святым, которые учат нас только добру. Такова наша любовь и к Самому Богу. Мы доверяем их свидетельству и убеждаемся на опыте, что оно — истинно. Свидетельство святых непреложно в отличие от научных свидетельств, которые меняются постоянно, одна гипотеза сменяет другую, хотя каждая и претендует быть единственно подлинной. Зачастую научные истины улетучиваются так же быстро, как выветривается спирт. Не таково свидетельство Церкви, свидетельство святых. Они говорят о вещах действительно невероятных, но истинных, и ты на своём опыте можешь познать их истинность. А познав, начинаешь верить их свидетельству совершенно естественно, зная, что не разочаруешься ни в чем. Напротив, чем дольше ты живёшь, тем больше убеждаешься в истинности слов святых.