Рафаил Нойка - Филокалия. Любовь к Красоте

А закончу я свой ответ словами, которые имейте всегда как защитный покров от всяких непредвиденных случаев: «Держи ум во аде, но и там не отчаивайся», и, хочется сказать: особенно там.

4. Отче, Вы прекрасно говорили об обожествлении, но наша жизнь духовная настолько серая, исполненная нищеты и грязи, что мы даже не являемся порядочными людьми, не говоря уже об обожествлении. Умом стремимся к идеалам, а жизнь остаётся посредственной. Не потому ли, что христианином быть невозможно, мы принимаем формализм как самый удобный способ, чтобы быть христианином. Каков другой путь?

Отец Софроний часто сетовал о нас, церковных людях, или, как он говорил, Церковь пала до того, что низвела духовность до бездуховной морали. Этим я могу подытожить всё то, что раскрывает нам этот вопрос. Мы должны выйти из этой бездуховности. Духовность — это не моральность. Моральность — это самый первый шаг к нашему покаянию. А что нам предлагает Евангелие в своей Благой Вести? Предлагает Жизнь. И если я раньше говорил, что виртуальная жизнь телевидения намного сильней, чем то, что нам предлагается абстрактно, в словах (одно — когда говорят: ты должен быть вот таким, а телевизор даёт возможность пережить всё по-иному), то мы должны достичь той жизни, в которой вся эта биологическая земная жизнь станет безвкусной для нас. И тогда ясно, что мы всё более и более будем стремиться именно к той жизни. Но как достичь этого уровня? Я не вижу ни одного прямого ответа на этот вопрос, все они будут различны.

Посмотрите на нашу эпоху, которая называется Нью Эйдж, — это синоним постмодернизма, но в сознании многих связывается с религиозными и парарелигиозными феноменами нашей эпохи. Назову вразброс: биоэнергетика, сатанизм, наркомания… Чего ищут эти приверженцы Нью Эйдж? Одно из самых серьёзных объяснений, которые я слышал, — поиски развития собственного потенциала, телепатического, биоэнергетического и других. Знайте, что интуиция верна. Попробуйте молиться: «Господи, покажи нам, что есть Церковь» — особенно мы, священники, духовники. То, чего ищут наши современники в различных духовных практиках и религиях, — это именно то, что хочет дать нам Господь (говоря «именно то», я подразумеваю суть поисков). Мы часто ищем неверно и не там, где следует.

Знайте, что слову «грех» в греческом языке есть два синонима, которые оба означают «промахнуться мимо цели» — амартия и астахия. Возможно, самый точный термин, отражающий суть слова грех, — это ошибка. Ошибаемся, когда грешим. Мы ищем, мы хотим верного пути, а ищем неверно. Но скажу: молитесь, не искушайтесь именно вы, верующие, те, кто в Церкви, о всех нынешних церковных распрях и о грехах ваших наставников, а молитесь, чтобы Господь просветил нас, простил и очистил нас и нашу Церковь от всего, что недостойно её святости. Молитесь своими словами, как я вам предложил, и не искушайтесь. А мы, служители Церкви, должны это осознать, должны молить Господа о том, чтобы дал нам правильное понимание.

Знайте, что правильное понимание, осознание — это один из переводов слова православие (ортодоксия). Докса — с греческого означает не только «слава». Происходит от греческого термина — мнение, т. е. правильное мнение, а если скажем — правильное понимание — это тоже ортодоксия. И все мы должны вернуться к правильному пониманию. Когда говорим: Церковь — Единая, Святая, Соборная и Апостольская, то мы должны вернуться к апостольскому пониманию, а не продолжать этот редукционизм, в который впали. Конечно, моральность важна, но это только первая ступень. И, возможно, суть моего ответа будет: вы, народ божий, молитесь о нас, о ваших наставниках, и мы должны молиться о вас, поддерживать друг друга, не искушаться друг другом, потому что из всех искушений Господь силен нас вывести. Это, возможно, будет путь, которым мы сможем возродиться к пониманию нашей Церкви. Оставляю Святому Духу преподать вам верный ответ.

5. Отче, Вы сказали, что любая культура, кроме филокалической, заканчивается кладбищем. А каково Ваше мнение о культуре, посвящённой Богу? Каково Ваше мнение в этом ракурсе о Василе Вайкулеску и Петру Цюця?

Когда говорю «культура», у меня нет иллюзий, независимо оттого, что мы называем культурой. Как люди культуры, в вашем понимании культуры, и Петру Цюця и Василе Вайкулеску и любой другой, кого бы вы мне представили, — их произведения как людей культуры заканчиваются кладбищем. Но как люди — образ неизреченной Славы — многое из того, что они сделали, одни больше, другие меньше, будет составной частью того, что я называю культурой, именно филокализма. Я слышал много изречений Петру Цюця, и они впечатлили меня. И много впечатляющего у всех людей культуры, не важно, к какой культуре или религии они принадлежат. Потому что нет человека, даже в самом ужасном своём заблуждении, который бы не отразил в себе хоть что — то от того образа неизреченной Славы, который носит.

Но культура, которая переходит по ту сторону могилы, — это только Церковь, только Филокалия, в полном смысле того, что должно было бы содержать в себе слово «культура». И если хотите, бытие любой культуры — это Филокалия. Всё, чего ищет любой человек культуры, находит истинный образ и предназначение в Филокалии. Подтемой к теме важности и значения Филокалии была «к чему нас готовит Филокалия (эсхатологическое измерение Филокалии)». Я не говорил преднамеренно, но всё-таки всё моё слово было об эсхатологическом измерении; эсхатология — это конец.

А Филокалия начинается тем, что мы называем концом, начинается с кладбища. Всё остальное — это человек, который самоопределяется и ищет. И каждый может принести что-то из этого богатства, из того, чем является он сам, более или менее, ведь лишь Господь судит, что больше, а что меньше. В культуре я вижу две вещи: либо отдаление от Господа, либо ступени к Господу. Я прочувствовал красоту и силу слова в возрасте пяти лет, когда вместе с мамой учил наизусть стихи Еминеску и Георге Кожбук. В жизни я встречал многих, которые пришли к Богу путём различных элементов культуры. Если мы понимаем Церковь как культуру в последней инстанции, как средство бытия вообще всей культуры, то к Церкви будет наше стремление, и всё, что мы будем делать в этом мире, будет с особым усердием направлено к достижению того, что даёт нам Церковь. То есть жизнь, куда бы тебя ни привела, приведёт к взаимоотношениям с людьми. Все их слова, взаимный опыт, положительный и отрицательный, опыт жизни заставит тебя сделать выбор. Это выбор, созидающий человеческий опыт, порождает народную мудрость, мудрость старцев. У самых простых людей встречаешь часто удивительные пословицы. Во всех выражениях своей жизни человек стремится к Богу. Мы должны обладать этим духом созидания, с помощью которого адаптируем условия нашей жизни для вечности. К слову скажу о негативном.