Рудольф Штайнер - Путь к самопознанию человека в восьми медитациях

Рудольф Штайнер

Путь к самопознанию человека в восьми медитациях

СОДЕРЖАНИЕ

ПЕРВАЯ МЕДИТАЦИЯ 1

Медитирующий пытается получить верное представление о физическом теле 1

ВТОРАЯ МЕДИТАЦИЯ 6

Медитирующий пытается получать истинное представление о стихийном или эфирном теле 6

ТРЕТЬЯ МЕДИТАЦИЯ 9

Медитирующий пытается составить себе представления о ясновидческом познании стихийного мира 9

ЧЕТВЕРТАЯ МЕДИТАЦИЯ 13

Медитирующий пытается составить представление о "страже порога" 13

ПЯТАЯ МЕДИТАЦИЯ 17

Медитирующий пытается составить представление об "астральном теле" 17

ШЕСТАЯ МЕДИТАЦИЯ 20

Медитирующий пытается составить представление о "теле я" или "теле мысли" 20

СЕДЬМАЯ МЕДИТАЦИЯ 25

Медитирующий пытается составить представления о характере переживания в сверхчувственных мирах 25

ВОСЬМАЯ МЕДИТАЦИЯ 30

Медитирующий пытается составить представление о созерцании повторных земных жизней человека 30

ПЕРВАЯ МЕДИТАЦИЯ

Медитирующий пытается получить верное представление о физическом теле

Когда душа через чувства и через их представления отдается явлениям внешнего мира, то она не может, при истинном обращении мысли на себя, сказать, что она воспринимает эти явления или что она переживает вещи внешнего мира. Ибо, в действительности, во время отдачи себя внешнему миру она о себе не знает ничего. Солнечный свет, в многообразии цветовых явлений разливающийся от вещей в пространстве, он в сущности изживает себя в душе. Радуется ли душа какому-нибудь событию, в мгновение радования она сама -- радость, поскольку она знает о том. Радость изживает себя в ней. Душа и ее переживание мира -- одно: она переживает себя не как нечто, что радуется, восхищается, наслаждается или страшится. Она сама-радость, восхищение, наслаждение, страх. Если бы душа могла всегда сознаваться себе в этом, то времена, когда она отходит от переживания внешнего мира и наблюдает самое себя, явились бы ей впервые в истинном свете. Они явились бы ей жизнью совсем особого рода и прежде всего совсем не сравнимого с обычной жизнью души. В этой особого рода жизни начинают возникать в сознании загадки душевного бытия. И эти загадки суть источник всех прочих мировых загадок. Внешний мир и внутренний мир предстают пред духом человека, когда душа на некоторое время перестает быть одно с внешним миром и уходит в одиночество самобытия.

Этот уход не есть простое событие, которое, однажды совершенное, могло бы затем быть повторено в том же роде. Это скорее начало странствия в неведомые дотоле миры. Если странствие начато, то каждый сделанный шаг становится поводом к дальнейшим. И он является также подготовкой к этим дальнейшим. Он делает душу впервые способной к последующим шагам. И с каждым шагом узнаешь все больше об ответе на вопрос: что такое человек в истинном смысле слова? Открываются миры, которые сокрыты от обычного воззрения на жизнь. И однако только в них одних заключено то, что может раскрыть истину и о воззрении на жизнь. Если даже ни один ответ и не будет всеобъемлющим, окончательным, то все же ответы, которые завоевываются внутренним странствием души, таковы, что превосходят все, что могут дать нам внешние чувства и связанный с ними рассудок. И в этом ином нуждается человек. Он замечает это, когда действительно обращает мысль свою на себя.

Прежде всего для этого странствия необходимы трезвые, сухие размышления. Они дают верную исходную точку для дальнейшего движения вперед в сверхчувственные области, которые и являются в конце концов целью души. Иные души хотели бы обойтись без этой исходной точки и тотчас же проникнуть в сверхчувственное. Здоровая душа, даже если она из отвращения к подобному размышлению сначала и избегала его, впоследствии все же ему отдастся. Ибо сколько бы человек ни узнал о сверхчувственном, отправляясь от иной исходной точки, твердую почву под ногами можно приобрести только через размышления такого рода, как нижеследующее.

В жизни души могут настать мгновения, когда она говорит сама себе так: ты должна быть в состоянии устраниться от всего, что может дать тебе внешний мир, если ты не хочешь быть вынужденной к признанию, с которым нельзя дальше жить, а именно, что ты лишь само себя изживающее противоречие. То, что ты воспринимаешь вовне, существует без тебя; оно было без тебя и будет без тебя. Зачем краски ощущаются в тебе, если твое ощущение может не иметь для них никакого значения? Зачем вещества и силы внешнего мира строят твое тело? Оно оживляется для твоего внешнего явления. Внешний мир, слагаясь, образует тебя. Ты замечаешь, что нуждаешься в этом теле. Ибо помимо внешних чувств, которые оно одно может создать тебе, ты прежде всего ничего не мог бы пережить в себе. Каков ты сейчас, ты был бы пуст без твоего тела. Оно дает тебе внутреннюю полноту и содержание. И тогда могут возникнуть все те размышления, без которых не может обойтись человеческое бытие, если оно не хочет в известные наступающие для каждого человека времена вступить в невыносимое противоречие с самим собой. Это тело живет так, что является теперь выражением душевного переживания. Процессы его такого рода, что душа живет им и в нем себя переживает. Настанет время, когда это будет иначе. Своевременно то, что живет в теле, будет подчинено совсем другим законам, чем теперь, когда все протекает для меня, для моего душевного переживания. Оно будет подчинено тем законам, по которым вещества и силы обращаются во внешней природе, заказцам, не имеющим больше отношения ко мне и к моей жизни. Тело, которому я обязан, моим душевным переживанием, будет принято в общий круговорот мира и не будет иметь ничего общего со всем тем, что я переживаю в себе.

Такое размышление может вызвать во внутреннем переживании все ужасы мысли о смерти. Чисто личные чувства, которые обычно бывают связаны в душе с этой мыслью, действуют так, что при них не легко устанавливается то спокойное, невозмутимое настроение, которое необходимо при познавательном размышлении. Более чем понятно, что человек ищет знания о смерти и о какой-нибудь жизни души независимо от разложения тела. То положение, которое он занимает по отношению к вопросам, о которых здесь идет речь, способно больше, чем что-либо иное в мире, помрачить объективный взгляд и заставить принять ответы, подсказанные желанием. Но ни о чем нельзя приобрести в духовной области истинного познания, если не будешь, как совершенно непричастный, принимать так же охотно "нет", как и "да". И стоит только добросовестно заглянуть в себя, чтобы стало совершенно ясно, что сознание, будто со смертью тела угасает и душевная жизнь, ты не принял бы с тем же спокойствием, как то, которое говорит о продолжении существования души после смерти.