Квинт Тертуллиан - Против Маркиона в пяти книгах

Никому не воздавайте злом за зло, [2678] и лукавства брата своего не вспоминай [2679] Не мстите за себя, [2680] ибо у Меня отмщение и Я отомщу, — говорит Господь . [2681] Будьте со всеми <���людьми> в мире [2682]13. Стало быть, и Закон возмездия не разрешал воздавать за несправедливость, но сдерживал замысел страхом воздаяния. Поэтому с полным основанием <���апостол> все предписания Творца заключил в главной Его заповеди: Возлюби ближнего, как себя [2683]Если это дополнение к Закону происходит из самого Закона, то я уже не знаю, кто является Богом Закона; боюсь, уж не бог ли Маркиона. Если же Евангелие Христа исполняется благодаря этой заповеди, однако, то, что принадлежит Христу, не принадлежит Творцу, то к чему мы еще спорим? 14. Сказал ли Христос или не сказал: Я пришел <���не> отменить Закон, но исполнить , [2684]— напрасно Маркион старался устранить это высказывание: если Евангелие не исполняет Закон — вот, Закон исполнил Евангелие. Хорошо, тем не менее, что и в заключение <���апостол > угрожает судом Христа, [2685]конечно, Судии и Мстителя, конечно, принадлежащего Творцу, <���угрожает, > несомненно утверждая, что необходимо снискивать милость у Того, Кого он показывает внушающим страх, даже если бы проповедовал < кого–то > иного.

1. Мне не будет в тягость рассмотрение и более коротких посланий. Есть вкус и в малом. Иудеи убили своих пророков. [2686]Я могу сказать: «Какое до этого дело апостолу другого бога, и притом наилучшего, о котором говорится, что он не осуждает грехи даже своих почитателей >, и который сам, ниспровергая, неким образом уничтожает тех же пророков?» Что дурное совершил ему Израиль, если убил тех, которых и он отверг, если раньше <���Израиля> утвердил в отношении них враждебный приговор? «Но <���Израиль> согрешил по отношению к их собственному Богу»: порицал злодеяние тот, к кому относится пострадавший; несомненно, порицавшим мог быть любой другой, но не противник пострадавшего. Но он (апостол Маркиона) не упрекал бы их, вменяя им в вину также и казнь Господа, говоря: которые и Господа убили, и пророков своих, [2687]— хотя «своих» и является вставкой еретика. 2. Ибо что особенного, если Христа, проповедующего иного бога, погубили те, которые заклали пророков своего Бога? <���Имеется> [2688]фигура речи «усиление» <���в утверждении? — , что они убили и Господа, и Его слуг. Далее, если они убили Христа одного бога, а пророков другого Бога, то <���апостол> сравнивает нечестие, [2689]а не подчеркивает его нарастание. Но о сравнении нечестивости речи быть не могло: итак, <���перед нами нарастание нечестивого,> а нарастание нечестивого могло быть лишь в том случае, если оно было совершено в отношении Одного и Того же Бога [2690]подтем и другим наименованием. Следовательно, Христос и пророки принадлежат Одному и Тому же Богу. 3. То, что представляет собой наша святость, называемая <���апостолом> волей Божьей, можно узнать [2691]из противоположного, которое он запрещает, ведь он говорит: Воздерживаться от разврата , [2692]— не от брака, — каждому уметь блюсти свой сосуд в чести? Каким образом? Не в похоти, как язычники. Похоть же и у язычников приписывается не браку, но особенной, неестественной и чудовищной разнузданности [2693]— <���святость> всегда [2694]является противоположной уродливости и нечистоте, исключая не брак, но похоть, блюдя наш сосуд в брачном почете. Но это место я должен разбирать, не забывая о том, что надо предпочитать другое, т. е. более полную святость, ставя воздержание и девство выше брака, но не запрещая его. Ибо я отражаю ниспровергателей Бога брака, а не приверженцев целомудрия. 4. < Апостол > говорит о тех, которые остаются до пришествия Христа, что они вместе с теми, которые, умерев во Христе, воскреснут первыми, будут унесены в облаках в воздух навстречу Господу , [2695]Я вспоминаю, что, увидев их еще тогда, небесные сущности д ивились на сей вышний Иерусалим [2696]и через Исаию возглашали: Кто это летит сюда, как облака и словно голуби с птенцами ко мне? [2697]Если это восхождение Христос подготовит для нас, Христом будет Тот, о Котором <���говорил> Осия: Кто строит Свое восхождение в небеса , [2698]— конечно, для Себя и Своих. Затем, от кого я теперь буду ожидать <���это>, если не от Того, от Которого это услышал? 5. Какого духа <���апостол> не велит угашать и какими пророчествами запрещает пренебрегать? [2699]

Конечно, по Маркиону, не духа Творца и не пророчества Творца. Ибо то, что <���апостол> разрушает, он сам уже угасил и презрел, и не может запрещать то, что сам [2700]сделал. Следовательно, Маркиону нужно показать сегодня в его «Церкви» божьего духа, которого нельзя гасить, и пророчества, которые нельзя презирать. И если он предъявил то, что считает <���этим духом >, пусть знает: что бы это ни было, мы будем судить это по образцу духовного и пророческого дара и силы, чтобы и будущее предвещало, и тайны сердца открывало, [2701]и таинства объясняло. [2702] 6. Когда он ничего такого не покажет и не докажет, мы, со своей стороны, представим и дух, и пророчества Творца, возвещающие Его волю. И, таким образом, станет известно, о чем говорил апостол, а именно о том, чему предстояло свершаться в Церкви Того Бога, благодаря существованию Которого и Дух Его действует, [2703]и обетование распространяется. 7.Ну что ж, теперь вы, отрицающие спасение плоти и — если когда–либо что–нибудь подобное получает наименование тела — истолковывающие это как что угодно другое, только не как плотскую субстанцию, смотрите, каким образом апостол разделил все присутствующие в нас субстанции, дав им определенные имена, и поместил их все в одной молитве о спасении, желая, чтобы наши дух и тело, и душа сохранились без порока в пришествие Господа и Спасителя нашего Христа! [2704]8. В самом деле, <���апостол> сказал и о душе, и о теле — сущностях различных, поскольку их две. Действительно, хотя и душа [и] [2705]является неким телом особого свойства, как <���им является > и дух, когда, однако, и тело, и душа называются отдельно, <���а> [2706]удуши, не нуждающейся в общем наименовании «тело», есть собственное наименование, <���то> первое остается плоти, которая, будучи не названной собственным <���именем>, по необходимости пользуется общим. Ибо я не вижу в человеке иной субстанции, помимо духа и души, к которой было бы применимо название тела, кроме плоти, узнавая ее под именем тела всякий раз, когда она не упоминается; в большей степени <���так будет> в этом месте, когда она, именуемая телом, называется своим собственным именем.