Старец Иосиф Исихаст - Выражение монашеского опыта

И одного дня дождя хватит для посаженного в твоей душе за все время, в которое уходила благодать.

Одна благодать у священства. Другая — у монашества. Третья — у таинств. Особое дело — действие благодати подвижничества. Все они происходят из одного источника, но отличаются друг от друга избыточностью и славой.

Благодать покаяния, действующая в тех, которые подвизаются, — это наследство, переданное отцами. Это торговля и божественный обмен, где мы отдаем землю и получаем небо. Обмениваем вещество, получая Дух. Всякий пот, всякая боль, всякий подвиг ради нашего Бога — это торговый обмен. Отнятие крови и вливание Духа.

Эта благодать возрастает, насколько может вместить человек, в соответствии с тем, сколько вмещает сосуд.

Называется же она благодатью делания и благодатью очистительной.

Теперь: после «делания» следует «просвещение», и это вторая ступень, то есть благодать просветительная.

То есть, когда подвизающийся будет хорошо воспитан благодатью делания и бесконечное число раз упадет и поднимется, на смену приходит просвещение разума — озарение ума, который видит истину. Видит вещи в их естестве. Без человеческих искусства, и средств, и силлогизмов. Каждая вещь естественным образом занимает свое действительное, истинное положение. Но достижению этого предшествуют многие испытания и болезненные изменения. А здесь он находит умирение помыслов и передышку от искушений.

На смену просвещению приходят прерывание молитвы и частые созерцания, восхищение ума, успокоение чувств, неподвижность и предельное молчание членов, соединение Бога и человека воедино.

Это божественный обмен, в котором человек — если вытерпит искушения и, подвизаясь, не оставит своего пути — меняет вещество на невещественность…

Поэтому бегите вслед за Небесным Женихом, серны моего Иисуса! Обоняйте мысленное миро. Сделайте вашу жизнь, душу и тело благоухающими чистотой и девством. Я не знаю ничего другого, что было бы так угодно сладкому Иисусу и Пречистой Его Матери, как чистота и девство. И если кто‑то хочет насладиться Их великой любовью, пусть позаботится о том, чтобы очистить, освятить душу и тело. И так он получит всякое небесное благо.

Теперь я объясню вам, что имеется в виду под выражением «прерывание молитвы», когда в человеке умножится благодать.

Благодать делания уподобляется сиянию звезд, просвещения — полнолунию, а совершенная благодать созерцания — полуденному солнцу, проходящему по небосводу. Поскольку отцы разделили духовное жительство на три чина.

Итак, когда благодать умножится в человеке и он узнает все написанное, как мы сказали, то приобретает великую простоту; ум его расширяется, приобретая огромную вместительность. И как вкусила ты оную каплю благодати, когда к тебе пришла великая радость и веселие, так она снова приходит, когда ум находится в молитве. Но сильно, как тонкое дуновение, как бурное благоуханное дыхание. И переполняет все тело, и прерывается молитва. Замирают члены. И только ум созерцает в ослепительном свете. Совершается соединение Бога и человека. Он не может сам себя отделить. Как железо. Прежде чем его поместят в огонь, оно называется железом. Когда же накалится и покраснеет, то делается единым с огнем. Или как воск, который, приблизившись к огню, тает, не может остаться в своем естестве.

Только когда пройдет созерцание, он снова возвращается в свое естество. Тогда как пребывая в созерцании, он другой и из другого. Весь полностью соединяется с Богом. Не думает о том, что у него есть тело и жилище. Весь воспаряет. Без тела восходит на небо!

Воистину велико это таинство. Ибо человек видит то, о чем язык человеческий не может рассказать.

И когда проходит это созерцание, он пребывает в таком смирении, что плачет, как малое дитя, о том, что Господь дает ему это, хотя он не делает ничего. И у него появляется такое самопознание, что, если его спросишь, он считает себя самым убогим, недостойным того, чтобы существовать на свете.

И до тех пор, пока он так думает, Тот дает ему еще больше.

— Достаточно! — взывает он к Богу.

А благодать умножается еще. Он становится сыном Царя.

И если скажешь:

— Чье то, что на тебе?

— Господа моего, — говорит он.

— А хлеб и другая пища, которую ты ешь?

— Господа моего.

— А деньги, которые носишь с собой?

— Господа моего.

— А что у тебя свое?

— Ничего.

Я земля, я грязь, я пыль.

Ты меня поднимаешь — я поднимаюсь.

Бросаешь меня — падаю.

Возносишь меня — лечу.

Кидаешь меня — ударяюсь.

Естество мое — ничто.

Он говорит это ненасытно. А что есть это «ничто»? Это то, что было ничем, прежде чем Бог сотворил небо и землю.

Итак, это начало нашего существа. А наше смешение и происхождение — брение. А наша сила? Божественное дуновение, дыхание Божие.

Итак, возьми, Боже, Рачителю желаний и Творче всякого блага, возьми божественное дуновение, которое Ты вдохнул в наше лицо, и мы получили дух жизни — и мы снова превратимся в брение.

Итак, что ты имеешь, гордый человек, егоже неси приял? Аще же и приял, что хвалишися, яко не прием? [91] 1 Кор. 4, 7. Познай, смиренная душа, своего Благодетеля и смотри не присваивай чужое — принадлежащее Богу как собственные подвиги. Познай, окаянная, свое существо, осознай свое происхождение. Не забывай, что ты здесь чужая, и все — чужое! И если дал тебе сладкий благодетель Бог, воздай Ему чистой совестью свое от своего, «Твоя от Твоих».

Если ты поднялся на небеса, и видел ангельские естества, и слышал гласы божественных сил, если богословствуешь и учишь, если победил козни бесовские, если пишешь, и говоришь, и делаешь, все это — дар Божий.

Итак, скажи Господу твоему: «Прими, дыхание мое сладкое, Иисусе мой, „Твоя от Твоих“!» И тогда, ах! тогда, о душа моя! Что предстоит тебе увидеть, когда откроются сокровища Божии, и Он тебе скажет: «Прими, сын мой, всё, ибо ты показал себя верным и добрым кормчим»!

Живущий на небесах Бог и Господь всех, подающий нам дыхание, и жизнь, и всё и всегда пекущийся о нашем спасении, — Он да пошлет в ваши святые души дух утешения, ум же ваш да просветится, как просветились ученики нашего Спасителя, да озарит же свет Его божественного сияния всего духовного разумнотварного человека, да воспламенится же все ваше сердце божественной любовью, как у Клеопы, и взыграет, зачав и получив извещение о зачатии нового Адама, да истлеет же до конца ветхий со всеми его страстями, и тогда каждое мгновение, всегда будут течь слезы, как источник, изливающий сладость. Аминь.

Сегодня, чадце мое, получил твое письмо, и видел, что в нем, и даю тебе ответ на то, что ты мне пишешь.