Андрей Кураев - Лекции

Далее: если мы плащаницу сегодня сфотографируем с помощью фотографической техники XIX века или техники с аналогичной разрешающей способностью, то у нас появится изображение хуже, чем то, которое было у фотографов, скажем, начала XX века, то есть изображение на плащанице постепенно гаснет — оно исчезает. Современный человек, если невооружённым глазом посмотрит на плащаницу, ничего не увидит — там почти уже ничего не осталось: нужно смотреть в поляризованном свете, в инфракрасном диапазоне — тогда это будет заметно. Понятно, что никакого поляризованного света не было в древности, тем не менее, копии Туринской плащаницы хорошо известны — и после XIV века, и даже раньше. Например, компьютерным образом установлена идентичность изображения лика на Туринской плащанице и на знаменитой иконе «Спас Нерукотворный», которая хранится в Псковской галерее — эта икона XII века: самая знаменитая из древнерусских икон, она квадратная, достаточно небольшая. «Спас нерукотворный» — «нерукотворный», то есть на полотне изображение: голова Христа с пробитыми глазами, удивительным ликом. По сути, эта икона была даже гербом Древней Руси.

Так вот, слишком многое свидетельствует о том, что эта плащаница существовала до XIII века, слишком много исторических свидетельств об этом, свидетельств из истории искусства, собственно научных свидетельств. Вплоть до того, что на плащанице есть монеты, которые использовались только при императоре Тиберии — во времена Понтия Пилата. Они использовались очень недолго, буквально пять лет, затем они вышли из употребления навсегда. И, когда начали исследовать Туринскую плащаницу и обнаружили отпечатки этих монет (ими раньше закрывали покойнику глаза — у Христа на этой плащанице тоже монеты лежат на глазах), нумизматы начали искать. Действительно, несколько таких монет обнаружили, но они никогда не были замечены и описаны раньше в тех подробностях, которые были видны на плащанице. Ну, и самое главное……Тот рассказ, который выносит нам Туринская плащаница, его нельзя выдумать, его нельзя повторить. Это рассказ о совершенно уникальном событии.

Итак, на плащанице изображена длинная полоса, длиной пять метров. Эта полоса была расстелена, на неё было положено тело (труп) Христа, через голову была переброшена и спереди прикрыла его. Поэтому на Туринской плащанице изображение распятого человека и сзади, и спереди. Эти два изображения соприкасаются головами.

Так вот, этот человек был распят не так, как распятье изображают средневековые художники. Гвозди прошли ему в запястье: не в кисти, а в запястье. Ни одному художнику не пришло бы в голову в средневековье так изобразить распятье человека. Уже упоминавшиеся нацистские эксперименты показали, что если гвозди при распятии вбиваются в кисть, то под тяжестью тела рука просто разрывается — гвоздь проходит между косточками. Рука рвётся — человек падает. Для того чтобы человек держался на кресте (держался часами), оказывается, гвоздь нужно ему вбивать между теми костями, которые идут к кисти.

Но… когда гвоздь сюда вбивается, он перебивает пучок нервов, которые идут в кисть управлять рукой. Чисто физиологически из этого какое последствие происходит? Перебивается пучок нервов, перебивается мышца, которая управляет кистью. И в результате большой палец оказывается подогнут под ладонь. На Туринской плащанице очень хорошо видно, что на обеих руках невидно большого пальца. Он спрятан под ладонь, рука четырёхпалая. Это ещё одно свидетельство того, что человек был именно распят. А что дальше…

Вот человека прибили за руки — он висит на кресте. Оказывается, что смерть у распятого человека наступает от удушья… Когда человеческое тело висит под углом, то при этом руки не являются опорой, ноги в общем‑то тоже. И вся тяжесть тела держится грудным поясом мышц. Поскольку на них приходится главная нагрузка, то они начинают просто деревенеть — они не могут расслабиться. Они находятся в состоянии крайнего напряжения — из минуты в минуту, из часа в час. И тогда, в конце концов, наступает такой момент, когда грудной пояс мышц сводит судорога. Они не могут расслабиться и, значит, не дают вдохнуть человеку — человек не может вобрать в себя воздух. И вот тогда он может умереть от удушья.

Как же эта смерть, тем не менее, является страшной, мучительной — почему? Человек ведь не сразу умирает от удушья… Нет. Он пробует дышать, пробует. Как может он вздохнуть? Для того чтобы вздохнуть, он должен ослабить давление на грудную клетку. Для того чтобы ослабить это давление, он должен найти какую‑то другую точку опоры. Не грудь, не диафрагму, а другую. Эту точку опоры он может найти только в ногах своих. Но ноги его тоже пробиты гвоздями. И надо (в таком случае) — опереться на те гвозди, которыми пробиты ноги человека. Он опирается на те гвозди, которыми прибит. И выпрямляет колени… Его тело (верхняя часть тела) начинает подниматься — он может вдохнуть воздух… Но дело‑то в том, что он не просто поднимается. А его руки фиксированы в распятом положении. Поскольку они фиксированы гвоздём, то его рука начинает вращаться — вокруг гвоздя.

То есть, получается, для того чтобы вздохнуть, человек должен не только оперетьсяна те гвозди, которыми пробит внизу, но, поднимаясь, он должен по сути дела вращать свои руки вокруг гвоздей, которыми они пробиты. При этом представьте себе, что это были не те гвозди — штампованные, которые мы сегодня знаем, из проволоки. Это гвозди кованные, когда берётся кусок железа, и на наковальне молотом им придаётся соответствующая форма. Обычно это трёхгранный гвоздь. Дело в том, что в XX веке во время раскопок в Палестине было найдено захоронение одного юноши — Ионафана по имени, который был распят. И он не просто был распят, а гвоздь, которым были прибиты его ноги, войдя в дерево, запнулся о сучок и покорёжился. Там оказался загнутый гвоздь — его вытащить не удалось. Поэтому, когда этого юношу Ионафана хоронили, то просто отпилили этот кусок дерева. И вместе с кусочком своего креста и гвоздём он так и остался лежать в могиле. И вот мы знаем, какие гвозди использовали при распятии: это кованные трёхгранные гвозди.